О ком грустит Пьеро
Шрифт:
— Мне так хорошо с тобой, милый! Господи, я забыла, какое это счастье… — Она вскочила и закружилась на дорожке, раскинув руки. — Мне кажется, что я заново родилась! Посмотри, как чудесно вокруг!
Дэвид хмуро кивнул и, нагнувшись, поднял с травы черные трусики. Он сжимал в дрожащих пальцах комочек шелка и проклинал себя за безрассудство и слабость. Весь его план развалился, он совершенно не представлял, как быть дальше. А Кэтрин ничего не замечала: она была переполнена ощущениями, ее гибкое тело расцветало, словно роза в волшебном саду. Как прекрасна жизнь!
— Мне
— Скорее, рано, — воскликнула она и звонко рассмеялась. — Но почему у тебя такой понурый вид?
— Я не хотел этого. — Дэвид отвернулся, чтобы не видеть, как выражение радости сменяется на лице Кэтрин тревогой, а потом обидой. — Я ведь предупреждал, что не стоит начинать. И как нам быть сейчас?
Он был так расстроен, что говорил вслух то, что больше всего волновало его в данную минуту. Кэтрин подошла и, обхватив его за плечи, повернула к себе.
— Ты жалеешь о том, что мы занимались любовью? — удивленно спросила она, пытаясь поймать его ускользающий взгляд. — Ты чем-то недоволен?
— Мы… Я допустил непоправимую ошибку, — ответил он. — И мне действительно жаль, потому что…
— В таком случае, — холодно перебила его Кэтрин, отстраняясь, — можешь считать, что ничего не было. Просто мы побеседовали о пустяках, полюбовались звездами и разошлись в разные стороны. — Она поправила сползшую бретельку и, не оглядываясь, торопливо направилась к дому, бросив на ходу через плечо. — Прощайте, мистер Колбери. Вряд ли я в ближайшее время смогу с вами увидеться, так что не утруждайте себя звонками.
Дэвид остался стоять. Он смотрел ей вслед, будто стараясь навсегда запомнить тонкую фигурку в синем платье, удалявшуюся по дорожке, исчезавшую, как сказочное видение, как мираж или сон. Ну вот, все кончено. Ему указали на дверь. Значит, он больше не увидит Эрни, не сможет поцеловать его в румяную щеку или взять на руки. Никаких надежд не осталось, они рассыпались как карточный домик, сгорели на костре страсти, с которой он не совладал, обратились в холодный серый пепел…
Вздохнув, Дэвид пошел в сторону ворот и только тогда заметил, что по-прежнему сжимает в ладони шелковый комочек. Он спрятал его в карман и, миновав домик охранников, оказался на еще пустынной улице. Обернувшись, Дэвид увидел, что в окне на втором этаже зажегся свет, за светлыми шторами мелькнула тень. Кэтрин… Она, наверное, проклинает его и тот день, когда он впервые появился в особняке Элис. Но, возможно, еще остается крохотная надежда.
5
Кэтрин проснулась с головной болью: яркий летний полдень не радовал и даже звонкий смех Эрни в саду не вызвал, как прежде, ее улыбки. Воспоминание о прошедшей ночи было мучительным и причиняло душевную боль. Кэтрин никак не могла понять, что послужило причиной столь резкой смены настроения у Дэвида.
Ведь все получилось замечательно! Его озаренное страстью лицо, запекшиеся от поцелуев губы, сильные руки, дарившие нежные ласки… Неужели она чем-то обидела его? Или он, одержав такую быструю победу, решил, что Кэтрин с легкостью отдается всем?
Она встала и подошла к зеркалу — под глазами залегли голубоватые тени, лицо было бледным. Приняв душ и медленно одеваясь, Кэтрин продолжала размышлять над тем, что произошло. Но ни на один вопрос не находила подходящего ответа. Она даже не могла оправдать случившееся тем, что Дэвид просто воспользовался ее слабостью.
Нет, она первая сказала, что хочет его. И настояла на своем, несмотря на его странные предупреждения. Что ж, придется забыть этот любовный эпизод. В конце концов, ничего особенного и не было: мужчина и женщина отдались страсти на скамье в саду — и все. Маленькое приключение…
— Послушай, ну сколько можно спать? — Элис в синих бриджах и голубой блузке, подчеркивающей ярко-рыжий цвет ее густых волос, вошла, не стучась, в спальню. — Ты заболела? У тебя какой-то понурый вид.
— Нет, я здорова, — тихо ответила Кэтрин, оборачиваясь. — Выпьешь со мной кофе?
— Конечно. — Элис еще раз внимательно взглянула на подругу и вдруг улыбнулась. — О, наша скромница, кажется, вчера весело проводила время. Ну, и как тебе мистер Колбери, он хорош?
— Перестань! — воскликнула Кэтрин, краснея и отворачиваясь. — Ты иногда бываешь просто невозможной. С чего ты взяла?
— Девочка моя, у тебя все написано на лице: следы любви и утоленного желания. Кроме того, я встретила в бассейне Маргарет, которая мне кое-что рассказала.
Они спустились на террасу, где уже был накрыт столик с завтраком, и уселись в плетеные кресла. Элис с лукавой усмешкой следила за тем, как Кэтрин дрожащей рукой пыталась поднять чашку с кофе.
— Ладно, не хочешь говорить, не надо. — Она взяла очищенный апельсин и разломила его пополам. — Наша поездка по магазинам не отменяется?
— Нет, — ответила Кэтрин. — Сейчас пойдем. Послушай…
— Да? — с живостью отозвалась Элис. — Желаешь получить бесплатный совет от опытной женщины? Выпей глоточек чего-нибудь крепкого и не забивай голову грустными мыслями. Что бы между вами ни произошло, главное одно — получила ли ты удовольствие.
— Да, но… — Кэтрин и сама не знала, о чем хотела спросить. Объяснить произошедшее она не могла и не думала, что это удастся подруге.
— Здесь возможна только одна проблема: если бы ты влюбилась, дело бы приняло действительно печальный оборот. Но ведь это не так, я надеюсь?
Кэтрин молча пожала плечами и отвела взгляд. Влюбилась… Как это ни ужасно, похоже, именно так и случилось. Иначе, почему она не в состоянии думать о чем-нибудь другом? И почему образ Дэвида неотступно преследует ее как наваждение?
— Это невозможно! — воскликнула Элис, словно прочитав ее мысли. — Мистер Колбери, конечно, замечательный человек и, возможно, прекрасный любовник. Но не из нашего круга, он чужой! Представляю, что сказали бы твои родители…
— Давай сменим тему, — попросила Кэтрин, чувствуя, что долго не выдержит подобного разговора. — Я ничего не знаю… Может быть, я вообще его больше никогда не увижу.