О кораблях и людях, о далеких странах
Шрифт:
Большая Медведица передвинулась на север, и чем дальше корабль уходит на юг, тем ниже она спускается.
И Руди вспоминает Эльбу, мать, думает об отце, о старой шхуне с залатанным парусом, и снова - о своем друге Кудельке. Но стоит ему только закрыть глаза, как перед ним вырастает маленькая лодка, белый парус над ней и девушка. Ну почему он никак не может вспомнить ее лицо?
Вдруг Руди испуганно вздрагивает. Рядом с ним стоит боцман Иогансен.
Еще не спишь?
– спрашивает он.
–
Боцман облокачивается рядом с Руди и тоже смотрит на искрящуюся воду.
– Нравится здесь?
– Еще как! Только вот Куделька больше нет.
– Я слышал, что это ты его тогда спас?
– Нет, Фите первый выбежал. А я уж за ним.
– Но у Фите ведь ничего не было с собой, а ты лот прихватил.
Руди не знает, что отвечать. Немного спустя он чувствует, что Иогансен положил ему руку на плечо.
– Знаешь что, - говорит он, - приходи завтра ко мне в каюту. У меня есть для тебя кое-что... из Африки! Ну, а теперь отправляйся-ка спать!
И Руди, стараясь шагать в ногу с рослым боцманом, идет к себе в каюту.
4
Каюта боцмана находится, на бот-деке, недалеко от огромной дымовой трубы. В ней жарко, и добела выскобленный деревянный пол испещрен черными точечками копоти. Дверь затянута марлей. Руди видит, что боцман сидит за маленьким столиком и читает. Заметив его, Иогансен откладывает в сторону карандаш, которым он что-то подчеркивал в книге и делал пометки на полях, поднимается, поправляет ладонью темные волосы и подает Руди руку.
– Есть у тебя свободное время?
– До трех, - отвечает Руди.
– А потом нужно кофе по каютам разносить. Я уж сегодня всю посуду поскорей перемыл.
Боцман отодвигает в сторону занавеску, прикрывающую одну из коек и достает оттуда ярко раскрашенный ящик.
Руди оглядывается: перед иллюминаторами тоже висят занавески. Столик застлан скатертью. На маленькой полочке стоят книги. Но прочитать отсюда названия Руди не удается.
Гейн Иогансен ставит ящик на стол и пододвигает Руди стул.
– Плотник сейчас на баке, так что ты можешь спокойно посидеть со мной.
Через иллюминаторы Руди видит, как из маленькой трубы рядом с большой дымовой выпускают пар. Через марлю, прикрывающую дверь, проникают мелкие капли воды.
– Будто дождь моросит, - говорит Руди.
Боцман улыбается, открывает ящик и достает из него нож с очень странной резной рукояткой.
– Это крис - малайский кинжал.
Руди с видом знатока пробует лезвие и разочарованно замечает:
– Не острый совсем!
– Я его нарочно притупил немного, чтоб беды не случилось. А когда он ко мне попал, им бриться можно было.
Руди нюхает рукоятку.
– На Суматре это было, - добавляет
– А вот это - из Торресова пролива.
– И боцман показывает Руди коралл.
– Будто веточка!
– Глаза Руди светятся, когда он смотрит на коралл.
– Вы сами его со дна достали, да?
Боцман Иогансен смеется:
– Нет, мне его малаец один подарил.
Боцман вынимает из коробки целую горсть ракушек и камней, переливающихся разными цветами. Руди так растерялся, что даже не знает, с чего ему начать. В руках у него огромный зуб.
– Это акулий, да?
– спрашивает он.
– У-гу! Но таких у нее в пасти не перечесть, да еще в несколько рядов. До чего же гнусная тварь!
Руди спрашивает и спрашивает. Хочется знать все. От волнения делается жарко. Как здорово было бы забрать к себе в каюту все эти прекрасные вещи! Эх, нет сейчас здесь Куделька!
С мостика доносятся удары склянок. Руди прислушивается. Два двойных удара и еще удар.
– Полчаса у тебя есть еще, - говорит Иогансен.
– Вот у меня еще кое-что, позанятнее!
Боцман прячет все чудеса, затем достает из ящика стола коробку от сигар и медленно открывает ее. Там лежит что-то завернутое в папиросную бумагу. Руди сгорает от любопытства. Ему так хочется помочь боцману поскорее развернуть диковинку. Вот наконец боцман торжественно вынимает из коробки маленькую лодку и бережно кладет ее Руди на ладонь.
– О-ох!
– стонет юнга, рассматривая крохотную лодочку, вырезанную из цельного куска слоновой кости. В ней стоят восемнадцать гребцов, и у каждого по веслу в руках.
А на корме виден во весь рост человек с копьем.
– Три года назад мы стояли в Буба. Это был мой последний рейс в Африку. Я плавал тогда на "Габоне". Буба находится в португальской Гвинее. Вот здесь!
– И боцман Иогансен показывает точку на карте Африки, которую он разложил на столе. Стоя позади юнги, он наклоняется над ним.
– Вот здесь, на западном побережье, между 11 и 12 градусами северной широты, где мой палец, - это острова Бисагуш. Там мы высадили экспедицию. О тамошнем местном населении мало что известно.
Руди рассматривает маленькие островки у Африканского побережья, и в воображении его возникают удивительные картины: горят костры, какие-то люди в масках ударяют в огромные барабаны.
– Ну, так вот, - продолжает тем временем боцман, - каждый день к нам подплывали африканцы на долбленках. Они привозили фрукты и просили за них табак, хлеб, сахар и - главное - соль. Соли там мало. И у одного из них не было ничего, кроме вот этой долбленочки, завернутой в старую тряпочку. Надо сказать, что почти все негры там занимаются резьбой.