О-Л 2
Шрифт:
— Радости тебе, Щитоносец! — приветствовал меня самый представительный из мужиков — широкоплечий крепыш с длинными желтыми клыками.
Я спрыгнул с Мани и ответил, как положено:
— И тебе радости, старший над родней!
Пастух кивнул на расстеленную циновку:
— Сегодня мы будем радоваться не только вкусной еде, но и мудрым речам. Отпусти зверя. Сегодня его стаей будут наши волки. А тебя, Щитоносец, ждет место рядом с полной чашкой.
Освобожденный от седла Маня встряхнулся и радостно поскакал за юрту, откуда доносилось довольное чавканье и изредка — предупреждающий рык.
Мальхон — густой бульон с травами. Варево разливают по мискам, а вынутую из котла
Когда мосол вытащили из котла в третий раз, желтозубый пастух сыто рыгнул и откинулся, опершись спиной о лежащее сзади седло.
Пришло время разговоров:
— Как дела в стойбищах Белогривых?
Я пожал плечами:
— Я не был дома. Иду с востока, прошел по берегу Асана и теперь спешу в Карод.
— Берега Асана? Там, где была битва с тварями Хаоса? Как там сейчас?
— Земля оживает, но появилось много странных трав. Я — лекарь, собирал то, что появилось после Хаоса. Странные травы хотят видеть и маги из Карода.
Пастух покачал головой:
— Не зря говорят, что Щитоносцев не понять. Ну что ж, старик, твоя дорога — это твоя дорога. Мы почитаем Того, Кто Скачет на Белом Льве. Наши шаманы приносят ему положенные жертвы. С тех пор, как возвели Жилище Птицы, — желтозубый махнул рукой в сторону глиняного купола, — болезни реже тревожат всадников.
«Ага, значит, это — капище. Интересно», — сообразил я.
— Пусть Илват расскажет, — подал голос один из молчавших до этого пастухов.
— Пусть, — кивнул желтозубый.
Илват — худенький парнишка, которому вряд ли минуло больше пятнадцати лет, засмущался:
— Ну что ты, дядька Прых! Разве ж я умею красиво говорить?
Но старший подбодрил пацана:
— Только ты видел дочь Белогривых и ее Птиц. Только ты у нас видящий, хотя шаман и не хочет брать тебя в учебу.
— Так это он из-за Малинки не хочет, — еще сильнее засмущался парень.
— Не о девке речь, Илват! Говори про великую лекарку и про то, как наш источник Птицы выбрали!
— Да я чо? Я ничо… — заныл орчонок, но все же принялся рассказывать.
Правда, начал издалека:
— Когда на севере били тварей Хаоса, на помощь Гырбаш-князю и Эртек-князю, и еще Лепер-князю, и Маргарату из Синеглазых, и братьям Бару и Тару пришли великие герои. Да, это правда. Все так говорят. Говорят, старые герои, как минет сорок сороков дождей, возвращаются, чтобы совершить новые подвиги. Давно-давно на севере жили человеки, и ими правил Валис-князь. Славный это был воин! О нем до сих пор поют песни, и не только человеки, но и гномы, и орки. Славный и великодушный. Всегда защищал тех, кто достоин защиты. А еще когда-то на берегу Неры жил великий шаман Ылек. Нет, он, конечно, не все время жил там. Он жил там, когда был маленьким. А потом его судьбой стала Дорога. Ылек покорил многих сильных духов и заставил служить себе. На пятое небо он поднимался на белом звере, похожем на дикую кошку, только с гривой. Ылек говорил, что зверя зовут Лев, и встретил он его на пустошах севера, далеко-далеко за горами, там, где зимой совсем нет света, зато много-много дней на земле лежит снег. Да, Ылек и в таких далеких краях бывал, это правда! Все так говорят. Ведь Ылек служил Дороге, и его пути простирались далеко от наших пастбищ — и на север, и на юг, и на восток, а на западе он доходил до большого моря…
— Красиво говоришь, Илват! — перебил пацана желтозубый Прых. — Точно, парень, быть тебе шаманом! Если старый дурак Будекай так боится за свою Малинку, найдем тебе бездетного учителя.
— А я чо? Я — ничо! — испугался орчонок.
— Ничо — так говори еще!
— Ну… это… ну, когда Гырбаш-князь с другими воинами пошел на битву с тварями, эти герои вдруг упали в самой середке войска Хаоса и стали убивать врагов сзади. Откуда упали? Конечно, с неба, с пятого неба, куда шаманы провожают все души. Души смотрят оттуда на землю, и когда их родичи в беде, могут спуститься к ним. И еще с теми, о ком сложены песни, была дева-воительница, о которой раньше никто не слышал и никто не рассказывал. На орчанку она не похожа, а у человеков и у эльфов нет дев, которые умеют сражаться саблями. Была эта дева сильная, словно дикий бык, и ловкая, как хорек. И красивая… как река красивая, как рассвет, как птица!
Старшие захихикали, но рассказчик уже вошел в раж и продолжал:
— Когда орки разбили тварей, они поднялись к их храму и увидели там трех героев. Великие воины с ног до головы были покрыты кровью, а вокруг них был целый вал из трупов их врагов. Они были все изранены, а сильнее всех был изранен воплощенный Ылек, Скачущий На Белом Льве. Правда, льва там не было, зато у шамана был точно такой щит, как поют в песнях — сверкающее колесо Небесного Щитоносца. По нему орки и узнали героя. Первым узнал его Гырбаш-князь. Он сказал, что это — его брат, только он не знал, что в брата воплотился дух древнего героя. И великая целительница Жужука, сестра Гырбаш-князя, признала старого шамана.
— Так что, этот Ылек и до битвы бродил по степи? — спросил самый молчаливый из орков.
— Выходит, так. Но ведь говорят же, что удел Того, Кто Скачет На Белом Льве, — Дорога. Дорога без конца…
Парнишка с завистью вздохнул и продолжил:
— Ылека положили на волокушу и повезли вместе с войском потому, что его больше некуда было деть, а с войском ехали самые лучшие лекарки из степных кланов. И вот когда воины дошли до наших земель, случилось еще одно дело, про которое нельзя не сказать. Дева-воительница, которая билась плечом к плечу с древними героями, шла рядом с волокушами, на которых лежал шаман. Однажды он застонал и попросил пить. А я как раз был рядом, потому что Ахы-князь послал меня к знахаркам, чтобы взять зелье…
— А ты, конечно, и рад был, потому что любишь везде совать свой нос, — добавил желтозубый.
Но орчонок, охваченный воспоминаниями, словно не услышал реплики старшего:
— Раненый щитоносец захотел пить. Тогда дева-воительница подошла к знахарке Жужуке и что-то сказала. Я не слышал, что. Жужука кивнула, а дева взяла свою саблю и ударила о землю, и из травы начал бить родник. Потом знахарка достала из-за пазухи маленькую птицу и подбросила ее в воздух. Только это была не просто птица, а дух птицы, вроде тех, что носят шаманов на пятое небо, только очень маленькая, совсем птенец. Тот взмыл в небо и исчез. А родник остался и когда войско ушло. Мы стали гонять сюда овец потому что вода тут чистая и сладкая…
— Ты про птицу скажи!
— А что про птицу? Я хотел, чтобы Будекай учил меня, и пришел к нему в юрту. Сначала он согласился, и я три раза по сорок дней жил у него в юрте. Однажды прилетела маленькая птица-дух. Я ее узнал. Птица сказала Будекаю, что тут, возле родника, нужно сложить капище — такую круглую юрту из камней и глины, вроде большой печи для лепешек. Шаман послушался, и мы построили эту печь. А птица летала рядом и говорила, как что делать… И еще она сказала, что Ылек снова умер, так и не оправившись от ран, но не ушел на пятое небо, а теперь всегда будет в степи. И если приносить ему жертвы, он всегда поможет в дороге. И что все лекари теперь почитают Скачущего На Белом Льве потому, что он дает им силы.