О людях и бегемотах
Шрифт:
— Вот как? — удивился Лева. — А тогда почему я его ни разу не видел?
— Имеются ли в доме оружие, наркотики и незадекларированные денежные средства? — Козлов пропустил его реплику мимо ушей.
— Пока вы не заявились, не было, — сказал Лева.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Козлов.
— Что у вас при себе полно оружия, — невинно сказал Лева.
— Вы водите странную компанию, Лев Борисович.
— Сергеевич, — поправил Лева.
— Какая разница? — спросил Козлов.
— Вы что-нибудь нашли? Из того, что перечислили?
— Вопросы здесь должен задавать я, — сказал Козлов. — Но я вам отвечу. Нет, мы ничего не нашли. Возможно, вы умеете прятать лучше, чем мы — искать.
— Вы мне льстите, — сказал Лева. — Но, если вы ничего не нашли, что вы до сих пор тут делаете?
— Беседуем, — сказал Козлов. — Не так ли, Лев Сергеевич?
— Я не нахожу общей темы для беседы.
— А я сейчас найду. Вы вообще чем занимаетесь, кроме как у криминальных авторитетов гостите?
— Учусь.
— Где?
— В институте.
— В каком?
— Филологическом.
— В армии служили?
— Нет.
— А хотите? Могу устроить. Возраст у вас пока еще подходящий…
Лева промолчал.
— Не хотите, — констатировал Козлов. — А вы, гражданка Морская, швейцарская подданная, наследница чужих миллионов, чем занимаетесь в Москве?
— Изучаю историческую родину предков с целью написания о ней книги, — Маринина легенда была разработана заранее. Не то чтобы Лева ожидал визита силовых структур, но предпочитал быть к нему готовым. На какой-нибудь стадии это все равно обязательно бы случилось.
— Хорошее дело, — сказал Козлов. Если бы у него была хотя бы пятидесятипроцентная уверенность в том, что Лева — это Левон, сейчас они беседовали бы в другом месте. Но парень никак не напоминал грозу криминального мира. Обычный молодой раздолбай. Надо его хорошенько пугнуть, и больше мы о нем не услышим. — Ну что ж, у меня, извините, дела в другом месте, так что оставляю вас с лейтенантом. Лейтенант?
Дверь скрипнула, и урод вернулся.
— Продолжайте сами.
Оставшись без начальства, урод рванул с места в карьер.
— Гражданку я задержать не могу, а тебе придется проехать вместе со мной.
— Какое обвинение? — поинтересовался Лева.
— Никакого пока. Я имею право задержать тебя на трое суток до выяснения личности.
— Очень любопытно, — сказал Лева. — Я имею в виду по поводу выяснения личности. Не мой ли паспорт и водительские права вы держите у себя в руках?
— У меня есть все основания считать эти документы фальшивыми.
— Еще любопытнее, — сказал Лева. — Все об этих самых основаниях вы можете рассказать моему адвокату, когда мы выдвинем встречный иск по компенсации морального ущерба за незаконное задержание. Хочу вас заверить, что у меня ОЧЕНЬ дорогой адвокат, так что сумма компенсации будет немаленькой.
— Только не надо меня пугать, — сказал урод. Но на самом деле лейтенант понимал, что задерживать Леву пока не за что. Пока. Потому что невиновных людей нет. Есть только недопрошенные.
Особняк был шикарным и говорил о наличии огромных сумм денег на счетах его обладателей или арендаторов. А любой милиционер знает, что огромные деньги в нашей стране практически невозможно заработать без нарушения законов. [23] Следовательно, любой гость этого особняка просто не может не быть замешанным в каких-то темных делах. Остается только понять, в каких именно.
23
Говоря откровенно, на самом деле об этом знают не только милиционеры, а также и те, кто эти деньги пытался заработать. Остальные догадываются.
— Левона знаешь?
— Начальство уже спрашивало, — сказал Лева.
— А теперь я спрашиваю! — Плавно и постепенно опер начал переходить на крик. — И ты будешь мне отвечать! Будешь!
— Буду, — легко согласился Лева. — Левона не знаю.
— Что делаешь в его доме?
— Это не его дом, — сказал Лева. — Это ее дом. Пока не истечет срок аренды.
Опер обернулся, точно только что вспомнил о присутствии при допросе еще кого-то. И этот кто-то ему мешал.
— Гражданка, выйдите, пожалуйста.
— Это мой дом, — напомнила Марина. — И этот человек — мой гость. Я не собираюсь его оставлять наедине с таким неотесанным мужланом, как вы.
Опер сжал кулаки, в лицо ему бросилась кровь. Еще немного, подумал Лева, и он на нее накинется. И она его изуродует. Или убьет. Тогда будут еще большие проблемы.
Хотя робот выполнял свою программу — защищал его. И где это она таких слов нахваталась, неожиданно подумал Лева. Неотесанный мужлан! На улицах так давно уже не говорят. [24]
24
Лет сто как минимум.
И хотя Лева не испытывал ни малейшего желания оставаться наедине с неотесанным мужланом, он попросил Марину выйти.
Продемонстрировав великолепную для неодушевленного существа мимику, Марина вышла и оставила их наедине.
— Это шмара Левона? — с места в карьер попер урод.
— Я попросил бы вас быть сдержаннее при выборе слов, — сказал Лева. — Потому что если она шмара, то вы — мусор.
На этот раз ему прилетело в табло. Прилетело солидно, с хорошим замахом, прицельно в челюсть.
Лева опрокинулся вместе со стулом, благо длинный ворс ковра поглотил последствия самого падения, сосредоточив боль только в месте нанесения удара. Но на фоне общего Левиного самочувствия, которое, с учетом предыдущего приключения, было неважным, удар прошел практически незамеченным.
Лева перевернулся на живот и встал на четвереньки.
— В гестапо практиковались? — спросил он, сплевывая кровь с разбитой губы. Пошатал языком зубы, вроде все на месте.
За гестапо он получил ногой по ребрам, несильно, скорее для острастки.