О магах-отступниках и таинственных ритуалах
Шрифт:
Я поежилась, Дан, перехватив мои руки, продолжил:
— Нам стыдно, Риа, до сих пор, всем троим. Потому что на нашу низость ты ответила благородством, и от этого постыднее раз в сто. Я восхищаюсь тобой, малышка, искренне восхищаюсь, Эдвин, он просто потерял голову, а Норт… Знаешь, если он поймет, что ты счастлива с Риком, он ведь без слов уйдет в сторону и даст тебе быть счастливой. Я это понял тогда, когда были разборки с Тарном. Не поверил сразу, а потом понял — Норт ставит твое счастье выше своего. Он любит, действительно любит, причем той любовью, что между нами, мужиками, признак слабости.
Я лишь потрясенно смотрела на Дана.
— Нет-нет, не думай, я не давлю и ничего от тебя не требую, — некромант улыбнулся. — Знаешь, от тебя трудно чего-либо требовать, например, после Эль-таима. — Он судорожно выдохнул. — Ты никогда не поймешь, что мы пережили там, в таверне, во время ритуала… Мы ведь на отступнике откровенно сорвали злость. Никогда не думал, что так бывает, но мы вообще не боялись, ни капли. После всего того бессилия, что ощутили, когда ты ритуал проводила, нам просто хотелось оттянуться… Мы ведь даже когда отступника убили, мы осознали не сразу…
Он улыбнулся, протянул руку, погладил меня по щеке и добавил:
— Ты потрясающая девочка, Риа, и ты наша, так что поверь, в обиду тебя никто не даст. Что сейчас делать будешь?
— Хочу понять, что сделал с моей кровью дядя Тадор, — прошептала я.
— Уверен, что защитил, — улыбнулся Дан, — я бы на его месте так и поступил со своей дочкой — поставил самую совершенную защиту, чтобы мою девочку никто не обидел.
Открылся проход в стене — Норт и Эдвин, напрягаясь, втащили стол, заваленный снедью и бутылками.
— А… — начала я.
— Расслабься, Артан отбыл с королем в столицу, — правильно понял меня Норт, — так что ночь наша. Я хотел устроить вечеринку в корпусе, но, думаю, ты сейчас не захочешь видеть никого постороннего.
Следом за Нортом показались Гобби, Пауль и Салли. Последняя втащила громадный торт.
— А Рик? — встревожилась я.
— Отбыл в столицу, — хмуро сообщил Эдвин. — В качестве охраны Гаэр-аша. Странно, да?
Откровенно говоря, более чем. Единственное, что объясняло поступок ректора, его хмурое: «Я не потерплю Тарна». Впрочем, сделать я сейчас ничего не могла, а потому вновь вернулась к книге, просматривая оглавление.
Но все было не то.
«Эйш та эшра» — кровь ядовитая.
«Эйш эн хаада» — кровь говорящая.
«Эйш уга элсар» — кровь воспламеняющаяся.
Не то, не то, не то… И вдруг мой взгляд выхватил фразу «Эс тагана эйш эбраэта» — кровь защищающая. А точнее, кровь, способная защитить!
С этого момента я была потеряна для всего мира. И больше никаких эмоций, никакой спешки — сосредоточенность, внимательность, четкость сознания. Я вчитывалась в каждое слово, а когда поняла, что не знаю перевода двух из пяти, начала читать вслух и память сработала. Я словно воочию увидела себя, сидящую перед камином на коленях у дяди Тадора, его, читающего мне сказки очень оригинальным способом — строчка из книги и тут же ее перевод на языке вечных, строчка из книги и снова перевод… Тогда, в детстве, я не могла сказать, какая сказка мне нравится больше — на родном чуть напевном языке или на грубоватом, с обилием шипящих и рычащих звуков языке вечных. Мне нравились они оба, первый делал историю яркой и красочной, второй — сложной и многогранной…
Вот и сейчас, я словно слышала два голоса — мой, тихий, когда я читала вслух, и дяди Тадора — низкий, рокочущий, когда прочитывала строку про себя…
— Это ведь не заклинание, нет? — Норт подошел, положил теплые широкие ладони мне на плечи.
— Нет. — Я улыбнулась. — Не мешай, пожалуйста.
— Отвлекись на минутку, — в свою очередь попросил некромант. — Пауль достал свиток.
И книгу я мгновенно отложила, а Норт протянул бумагу мне.
На светло-зеленом магически защищенном свитке синими ядовитыми чернилами было выведено:
«Леди Риаллин кен Эриар должна быть уничтожена в самое ближайшее время. Совет рода».
— Как-то лаконично до крайности, — задумчиво проговорила я.
— Да нет, они всегда так, — сказал Норт. — Дело не в этом, — он указал на слова «Риаллин кен Эриар». — Этот человек тебя ненавидит.
Удивленно взглянула на Дастела, тот пояснил:
— Почерк. Присмотрись, его перо трижды дрогнуло при написании твоего имени, а все остальное выведено идеально… Что странно, так как лорд Эксаэш Веридан в редкие дни способен писать четко, обычно у него рука подрагивает, и вот то, что наблюдается в твоем имени, характерно часто для всего послания. Здесь же… В итоге я согласен с Дагасом — это не наши отправили.
Мне, помнившей все слова лорда Гаэр-аша, верилось в это с трудом.
— Да и не стали бы наши, — добавил Норт, — не посмели бы.
Молча вернула ему свиток, вновь взяла книгу.
Посмели, не посмели, а лично я сейчас находилась в крайне неприятном положении, и чувствовать себя разменной монетой мне не нравилось вовсе.
— Риюш, — Норт встал передо мной, прислонившись к краю стола, и едва я на него взглянула, сказал, — все будет хорошо.
Волны спокойствия, исходящие от некроманта, укрепляли веру в его слова. И мне хотелось верить, искренне хотелось, но…
— Я знаю, что у этой проблемы есть решение, — твердости, правда, в моем голосе не было, — я восстановлюсь и повторю эксперимент с переплетением Амаэ и Тхен. Думаю, что сработает, просто тогда что-то пошло не так. И я…
Норт протянул руку, погладил по щеке и молча отошел. Я была благодарна ему за это, но еще больше обрадовалась, когда подошел Гобби.
— Возьмешь стул? — спросила, возвращаясь к чтению.
Гоблин обошел стол, принес стул, на котором вчера я сидела, пододвинул к моему, сел рядом.
Я же в этот момент читала;
— Эсса нгобере эйша, — и шепотом тут же перевела, — яд, вплетаемый в кровь.
— Ыы! — привлек мое внимание Гобби.
Затем взял со стола бумагу и карандаш и написал:
«Мысль».
— Эсса? — переспросила я. — Нет, яд.
Зомби отрицательно покачал головой и написал:
«Ты воспринимаешь на слух, при произношении они похожи, но мысль — „эсса“, а слабый яд „эса“».
В этот момент я почему-то даже не задумалась, откуда Гобби знает язык вечных. Меня напрягло другое — что если я и в других местах ошиблась.