О моя дорогая, моя несравненная леди
Шрифт:
But he'll remember, with advantages,
What feats he did that day. Then shall our names,
Familiar in his mouth as household words-
Harry the King, Bedford and Exeter,
Warwick and Talbot, Salisbury and Gloucester-
Be in their flowing cups freshly rememb'red.
This story shall the good man teach his son;
And Crispin Crispian shall ne'er go by,
From this day to the ending of the world,
But we in it shall be remembered-
We few, we happy few, we band of brothers;
For he to-day that sheds his blood with me
Shall be my brother; be he ne'er so vile,
This day shall gentle his condition;
Make him a member of the gentry, even if he is a commoner.
And gentlemen in England now-a-bed
Shall think themselves accurs'd they were not here,
And hold their manhood's cheap whiles any speaks
That fought with us upon Saint Crispin's day.
*
–
Кирилл обернулся.
– Чего нам делать-то?
– спросил Ростов.
Они с Марковым сидели на большом придорожном валуне, опершись прикладами драгунок о землю, и смотрели на него, ожидая дальнейших распоряжений.
Уже от него...
– Ждать.
– коротко ответил Кирилл и снова отвернулся.
Мимо них по узкой, плотно укатанной грунтовке, нависшей над обрывом ущелья, подвывая полным газом проносилась техника. БТР и БМП чередовались с грузовиками, под тентами которых то и дело мелькали сферические шлемы бойцов внутренних войск. Далеко внизу, в хвосте колонны ползли три танка. Еще пять прошли в голове. Тяжело, с натугой, взбираясь по серпантину со дна ущелья, машины миновали дымящиеся развалины кордона, резко заворачивали на изгибе дороги, там где она прорезала скальный гребень хребта, и скатывались вниз, в Шайтанову долину. Сизый дизельный выхлоп плотным густым облаком висел над дорогой, и машины быстро пропадали из виду, окунувшись в него.
Кирилл посмотрел на несколько тяжелых бетонных блоков, хаотично вроде бы уложенных над дорогой среди массивных гранитных глыб. Бандитский "блокпост" не потрясал монументальностью, но место для него было выбрано исключительно грамотно. Он буквально нависал над изгибами серпантина, змеившегося по склону ущелья. Любая мишень, неважно - человек или машина, двигавшаяся по дороге вверх, несколько раз оказывалась в секторе прямого огня. Пять гранатометов и два крупнокалиберных пулемета (именно с таким вооружением столкнулись атакующие) могли намертво запечатать подъем, поджигая все что на нем появлялось. Естественные и искусственные глыбы надежно укрывали оборонявшихся. Пожалуй, лишь танки, при известном везении, могли прорваться здесь в лобовую. Но для того, чтобы свести фактор везения к минимуму, духи предусмотрительно распределили по всей дороге противотанковые мины. Саперы, взявшиеся за них, едва закончился штурм, обезвредили последнюю за несколько минут до того как на противоположной стороне ущелья появилась головная машина колонны основных сил. Скатившись на дно ущелья, танки взобрались к блокпосту, миновали его, не останавливаясь ни на секунду, и начали спускаться в долину...
...Успех штурмовой группе принесли внезапность, точно рассчитанные время и направление удара. Вжимаясь в колючий каменистый грунт, кое-как застеленный тонким покрывалом почвы, десантники поднялись по откосу ущелья. Заминированная дорога таким образом оказалась в стороне, а застава боевиков - прямо перед ними, на расстоянии кинжального огня. Утренний туман быстро редел и Ракитин с Леоновым сразу же засекли небольшой, укрытый за валунами вагончик, вроде строительной бытовки. Над вагончиком,
Выстрел гранатомета, разнесший половину вагончика положил начало стремительному броску десанта и горячему, скоротечному бою. Приходилось отдать должное боевикам - поняв, что их застали врасплох, они не бросились врассыпную, а собрались и, перестроив оборону, попытались отбить атаку. За все время схватки лишь двое из них попробовали пробраться в глубь долины, оставив позицию. Марк с Рыжим положили их без проблем и лишней траты боеприпасов.
Решимость духов не принесла желаемых результатов. Оборонительная система их рубежа была рассчитана на ведение огня на большой дистанции. Уничтожить же противника, находящегося прямо у них под носом, прижимавшего плотным огнем и не дававшего высунуться из укрытия, было весьма сложно. Гранатометы стабильно давали перелет, а один из пулеметных расчетов, пытаясь вести огонь по "мертвой зоне" возле самого блокпоста, подставился так сильно, что был уничтожен даже без вмешательства снайперов.
Десять минут спустя остался всего один очаг сопротивления: крупнокалиберный пулемет, укрытый в гранитном гнезде над дорогой и полдюжины стрелков вокруг него. Достать его ручной гранатой не позволяла дистанция, а гранатометом - угол обстрела. Ситуация складывалась патовая: укрывшись снизу, за камнями, десантники могли не опасаться пулемета, но не могли и уничтожить его. А саперы не имели возможности приступить к разминированию дороги: высунись они из укрытия, их тут же расстреляли бы. А время-то сейчас работало против атакующих: на той стороне ущелья, у них за спиной, вот-вот должна была появиться колонна основных сил.
В данном случае решающее слово должен был сказать снайпер, и Кирилл не понимал, почему Ракитин молчит. Сам он находился на невыгодной для такого выстрела позиции, но, понимая, что пулемет по-прежнему трещит как заводной, а капитан никак на это не реагирует, начал смещаться в его сторону.
Оказавшись в огневом секторе противника, Кирилл понял, что прежде всего ему нужно осадить снайпера, пристроившегося неподалеку от пулемета и эффективно прикрывавшего его работу.
Даже более чем эффективно...
Снайпер не только показывал высокий класс стрельбы, но еще и отличался выдержкой и осторожностью. Примитивные приманки, на которые сто раз купился бы менее опытный стрелок, его не привлекли. Если бы не Стас, отчаянно, на грани допустимого, "вытянувший" стрелка на себя, Кириллу ни за что не удалось бы снять того. После этого уничтожение пулеметного расчета проблем уже не представляло. Когда же "главный калибр" замолчал, майор Леонов с основными силами отряда прижал оставшихся боевиков к земле, а лейтенант Есипов и старшина Котов двумя небольшими группами зашли с флангов и уничтожили их.
Старшина, правда, при этом не уберегся...
Едва замолчал последний ствол, майор с лейтенантом тут же начали разворачивать оборонительную линию в сторону Шайтановой долины. Хотя боевикам, по всем признакам, и не удалось связаться со своими, а горный хребет, под которым находился "блокпост", должен был экранировать яростный аккомпанемент схватки, от случайностей все же стоило подстраховаться.
Тем временем четверо саперов (одного парнишку в самом начале боя отыскала нелепая, шальная пуля) принялись прочесывать дорогу вниз от "блокпоста". Невзирая на обилие смертоносных сувениров, они умудрились-таки уложиться до подхода основных сил. Колонна, беспрепятственно поднявшись к перевалу, миновала его на полной скорости, не потеряв ни единой секунды...