О моя дорогая, моя несравненная леди
Шрифт:
– Здорово!
– покачала головой Елена.
– Одна женщина против двух сотен мужиков! Здорово, ничего не скажешь! А, если говорить отвлеченно, женщины вообще сильно уступают мужчинам по этой части?
– А что?
– улыбнулся Кирилл.
– Прорезался интерес к высокому искусству?
– Да нет, я просто так спрашиваю. Хотя ты знаешь, интерес действительно появляется. Уж больно... вкусно ты рассказываешь!
– Ну, тогда лови еще один лакомый кусочек, гурман, - женщины несравненно лучшие снайперы, нежели мужчины.
– Да ладно тебе! Шутишь ведь!
– Нисколько. Это - чистая правда.
–
– Что значит - почему? В-четвертых - женщина, особенно рожавшая, несравненно выносливее любого мужика. Подумай сама - у мужчин считается высоким классом тащить на себе раненого товарища несколько часов, скажем, вынося его с поля боя. К тому, кто выдерживает двух - трехсуточный марафон с такой нагрузкой, относятся как к эпическому герою. Ну, а женщины носят детей девять месяцев, прежде чем произвести их на свет! Разумеется, весовые характеристики тут разные, но ведь мать не просто "носит" ребенка в... механическом смысле слова. Она, фактически, подключает его к своему организму, обеспечивая ему полный жизненный цикл, то есть девять месяцев тянет двойную нагрузку на каждом своем органе. А не только... на плечах. Так что у женщины, особенно рожавшей, запас живучести, по сравнению с мужским, как у танка. А выносливость - одна из главных добродетелей снайпера. Это - в-четвертых. В-третьих - женщины не в пример подлее и коварнее мужчин...
– Ну, это, знаешь ли, спорный вопрос!
– А ты не спорь. Поверь - со стороны виднее.
– О, черт! Ну, допустим! И что из того?
– А то, что подлость и коварство необходимы снайперу как воздух.
– Значит, ты - коварный подлец?
– Елена улыбнулась, попытавшись "снять" Кирилла встречным выстрелом.
– На тропе войны - безусловно. А так, вообще по жизни, я ласковый, белый и пушистый.
– Забавно!
– она тряхнула головой.
– Однако вернемся к женщинам. Что там у нас, во-вторых?
– Во-вторых, в снайперском промысле колоссальную роль играет маскировка. От умения грамотно подобрать камуфляж и качественно наштукатурить физиономию сплошь и рядом зависит жизнь стрелка. А теперь прикинь - кто более склонен к этому искусству? Мужчины или опять-таки - женщины? Прикинула? То-то же. Ну и, наконец, во-первых - женщина, просто физиологически не способна подхватить главную профессиональную болячку снайпера - простатит. А если твоя голова не болит о столь серьезных проблемах, значит, она в состоянии думать о текущих боевых задачах.
– Значит, простатит - главная профессиональная болячка снайпера?
– Ну, разумеется. Или ты полагаешь, что можно безнаказанно часами валяться на холодной земле или камнях, а то и в снегу? Нет, конечно. Рано или поздно, но это выйдет боком. Точнее концом. Справедливости ради, стоит, правда, отметить, что валяться для этого нужно довольно-таки продолжительное время. Не один год реальных боевых действий.
– хмыкнул Кирилл.
– Да и не в одном только простатите дело. Женщины вообще крепче на рану нежели мужики. Янки из какого-то крутого своего университета не так давно опубликовали результаты одного крайне интересного исследования. Так вот они утверждают, что если из ста женщин от болевого шока, испытываемого при родах, умирает в среднем только одна, то у мужчин, скорее всего, соотношение было
– То есть?
– удивилась Елена.
– То есть, если сотня мужчин испытает боль соразмеримую с той, которую испытывают женщины во время родов, то выживет только один, а остальные девяносто девять...
– он развел руками.
– Ух ты! Это потому что у нас выдержка больше?
– Не, там иначе объясняют. Потому то у вас эстрогена больше.
– Здорово!
– восхищенно покачала головой Елена.
– Я прямо-таки расту в собственных глазах!
Кирилл удовлетворенно кивнул.
– Вот и получается, - продолжил он, выдержав паузу.
– Что женщины гораздо лучше приспособлены для снайперской работы, нежели мужчины. Единственное в чем мы, безусловно, выигрываем - ночная работа.
– А почему?
– Да бог его знает. Видимо, для женщин биологически привычнее работать днем, а ночью получать удовольствие, ну, а для мужчин - наоборот...
– Смешно!
Кирилл улыбнулся:
– Думаешь, тут все дело в том, что женщины вообще лучше?
Елена пожала плечами:
– Разумеется! Если верить сказке про Адама и Еву, получается, что женщина это - доработанная, усовершенствованная модификация человека. Технология следующего поколения, так сказать. Ну, или, как минимум, - тюнинговая модель. Жаль, исходный материальчик подкачал, а то бы мы уже...
– она закончила фразу, многообещающе тряхнув крепко стиснутым кулачком.
Снисходительно улыбнувшись, Кирилл поинтересовался:
– Ты, конечно, прости за хамство, дорогая, однако, сколько тебе лет, что ты все еще веришь в сказки?
Она смерила его ледяным взглядом, а потом, небрежно хмыкнув, ответила:
– Лет мне, дорогой, без малого тридцать пять, но это совсем не мешает мне верить в сказки...
– Да и вообще воспринимать всю жизнь в целом как фантастический роман!
– рассмеялся Кирилл, стремясь сгладить свое хамство.
– Вот именно.
– улыбнулась Елена, дав понять, что не сердится.
– Что главное в сказке или фантастическом романе?
– Ну, как - что? Главное - чтобы добро всегда могло победить зло. Или, по крайней мере, сильно его покалечить.
– Ответ неправильный. Главное - их непредсказуемость. Главное - ощущение, что ты идешь по какой-то неведомой тропе, где за каждым поворотом может скрываться чудо. И в жизни так же...
– Серьезно?
– Серьезно.
– ответила Елена.
– Я и предположить не могла, что встречу здесь, на самом краю земли, тебя.
– Меня?
– переспросил Кирилл.
– А во мне есть что-то особенное?
– Да в том-то и дело, что - нет! Напротив, у меня прямо сейчас вот возникло такое чувство, что я знаю тебя уже сто лет! Я и предположить не могла, что здесь, за тридевять земель от дома, найду практически точную копию своего мужа...
– Пашки?
– Пашки.
– усмехнулась она.
– Другого у меня нет. Его тоже хлебом не корми, дай только за армейскую жизнь языком почесать.
– Дело нужное!
– солидно кивнул Кирилл.
– Ведь поговорить-то об этом можно далеко не со всяким. Тут нужно, чтобы человек был свой, одной с тобой крови. Чужому не понять... а это больно, когда душу раскрываешь, а в ответ - ничего.