О моя дорогая, моя несравненная леди
Шрифт:
– Точно. Дрых без задних ног.
Кирилл усмехнулся. Подобные выражения всегда вызывали у него скепсис. Дрых без задних ног. Надеюсь, с моими передними ногами все было в порядке, пока я дрых? А излюбленная народная мудрость тети Наташи: под лежачий камень вода не течет! Ну а какие, спрашивается, еще камни-то бывают?! Бегущие, ползущие, скачущие, летящие? Все камни, и под которые и из-под которых вода течет, - лежачие...
– Одна, конечно.
– прибавил он, для пущей убедительности.
Павел покачал головой.
– Глупо все как-то вышло вчера. Ни из-за чего, на ровном месте поцапались.
– Да чего уж теперь-то себя казнить?
– махнул рукой Кирилл.
– Мириться надо, а не вспоминать: отчего да почему!
– Пожалуй.
– согласился Павел.
– Однако для этого нужно, чтобы кто-то сделал первый шаг. А это ой как непросто...
– Даже несмотря на...
– Кирилл замялся.
– Любовь?
– Даже несмотря на любовь.
– усмехнулся Павел.
– А может именно из-за нее.
– Из-за нее?
– Ну да. Любовь в таких случаях - медаль с двумя сторонами. Если я ее люблю - я должен пойти ей навстречу. Правильно? Правильно. Однако... почему бы ей самой не пойти навстречу мне? Или она меня как раз таки и не любит?
– он развел руками.
– Такой вот парадокс.
– Парадокс.
– согласился Кирилл.
– Но, - прибавил он затем, - у вас-то есть я!
– Серьезно?!
– округлил глаза Павел.
– Серьезнее не бывает!
– Кирилл с натугой поднялся на ноги и длинно, протяжно потянулся, выгнув спину и вытянув руки вверх. Напряжение мелкой дрожью раскатилось по всему телу, но голова отреагировала на удивление спокойно. Организм - штука крепкая.
– Значит так.
– продолжил он.
– Сейчас я навещу Лену, разведаю: как у нее настроение. Если настроение подходящее, назначу встречу. И сообщу об этом тебе. После этого, тебе останется просто-напросто явиться на рандеву и... протянуть руку дружбы!
– Таким образом получится, что первый шаг сделаешь ты?
– Именно! И никто из вас не будет ущемлен!
– Никто из нас не будет ущемлен?
– переспросил Павел, отведя вдруг глаза в сторону.
– Хорошо сказано, черт возьми!
Какой он щепетильный, подумал Кирилл. Неужели и я, женившись, стану также реагировать на необходимость разговора со своей... любимой? Эх, Таня, Таня... ладно, ладно...
– Ну, так я пойду?
– Давай, коль уж решился!
– пожал плечами Павел.
– Скажи там Аленке что... я был не прав.
– прибавил он когда Кирилл уже переступил порог комнаты.
– Что нам нужно все еще раз обсудить и... принять окончательное решение.
– Принять окончательное решение?
– Да.
– Хорошо. Так и скажу.
Боже правый, какие сложности-то! Обсудить и принять окончательное решение. Неужели и я стану таким же? подумал он, отворяя дверь номера.
*
Подойдя к своему номеру, он замешкался на секунду, размышляя - открыть его собственным ключом или же постучать? С одной стороны - номер-то как бы его собственный, с другой - женщина внутри (если, конечно, она еще не ушла) - как бы посторонняя. Дилемма.
Привычно сунув руку в правый карман, куда он всю жизнь, чисто механически, определял ключи, Кирилл с удивлением
Мимоходом, на мгновение, задумавшись над несуразицей, он пожал плечами, и решительно постучал обретенным ключом в дверь. Получается: и ключом воспользовался и приличия выдержал. Компромисс.
...Елена открыла сразу.
Похоже, она уже давно встала и успела не только умыться, но и накраситься. Как он и предполагал, едва заметно подведя губки и подкрутив реснички, придав тонким бровям классическую завершенность она стала совершенно неотразима. От вчерашней усталости не осталось и следа.
Так же как и от мрачного настроения...
– Привет!
– улыбнулась она.
– Салют!
– ответил он, мучительно соображая: насколько его собственный внешний вид диссонирует с ее благоуханием и свежестью.
– Вечер удался на славу?
– понимающе усмехнулась она, приглашая его войти в собственный номер.
– Ага.
– кивнул Кирилл.
– Как Пашка?
– Нормально. Он там... у вас... дома...
– Здоровье поправляет?
– Ну да, вроде того!
– кисло усмехнулся он.
– А ты как?
– поинтересовалась Елена.
– Да ничего.
– Ничего хорошего или ничего плохого?
– уточнила она.
– Ничего.
– не стал конкретизировать Кирилл.
С одной стороны - не станешь же размазывать сопли перед женщиной, причитая, как тебе тошно. С другой - врать, что ты свеж, как огурец тоже не совсем правильно. Особенно если твой внешний вид красноречиво опровергает это. Пусть думает, что хочет.
– Ясно.
– кивнула Елена.
– Перекусить не хочешь? А то уж обед скоро, а у меня ещё маковой росинки во рту не было.
– Завтракать не пошла?
– Нет. С тобой разминуться боялась, а к вам... в номер идти...
– она пожала плечами и замолчала.
– Ну, пошли перекусим.
– не стал спорить Кирилл.
– Только я сейчас душ приму по-быстрому. Ага?
– Давай.
Совсем уж по-быстрому, конечно, не получилось. Включив душ, он тут же попал под гипноз тонких, острых струй, глубоко вонзавшихся в кожу, раздражавших и электризовавших ее. Не в силах остановиться, он все скользил и скользил душевой лейкой вверх - вниз, чувствуя как из-под неё выплескиваются волны крошечных, стремительных мурашек. Разбегаясь по всему телу, от макушки до пяток, они насыщали его своей неукротимой энергией, унося остатки хмельного дурмана и возвращая желание жить.
Втянувшись в процесс, Кирилл был готов наслаждаться им бесконечно, и лишь мысли о Елене, подгоняли его.
Освежившись как следует, он надел чистое и вышел, наконец-то, из ванной комнаты. Елена ждала его, листая журнал в кресле у окна.
– Готов?
– Так точно.
– бодро ответил Кирилл.
– Куда пойдем? Туда же где вчера сидели?
Она покачала головой:
– И охота тебе в четырех стенах-то сидеть? На пляже полно отличных кафе. Прямо под пальмами на берегу. Рай да и только!