О моя дорогая, моя несравненная леди
Шрифт:
В спальне оглушительно хлопнуло открытое окно, заставив Кирилла с Леной испуганно вскинуться на постели. В небе перекатывались грозовые раскаты, а в саду, отчаянно скрипя, будто жалуясь на свою судьбу, гнулись и мотались из стороны в сторону деревья.
Израсходовав к утру изрядную долю своей ярости, шторм постепенно пошел на убыль, однако волны, разведенные им, были все еще слишком сильны, чтобы кто-нибудь осмелился выбраться на пляж. Да и небо, задернутое плотной завесой туч, оставалось серым, без малейшей надежды на проблеск солнца...
...-Все, кончилась, видать, погода.
– поделился Кирилл своими опасениями с Федором,
– Теперь, пожалуй, надолго заштормит. Как полагаешь?
– В августе-то?
– усомнился водитель-садовник.
– Вряд ли. Вот кабы сейчас октябрь на дворе стоял, я бы, пожалуй, с тобой согласился. А в августе - вряд ли. Августовские шторма это - не шторма. Так... пипснуло и успокоилось...
– Пипснуло?
– переспросил Кирилл.
– Ага.
– подтвердил Федор, придирчиво изучавший вопрос наличия-отсутствия масла в двигателе "Ленд Ровера".
– Пипснуло и успокоилось.
– Ну-ну!
– улыбнулся Кирилл, осматриваясь в гараже.
– Слушай, Петрович, а куда это "Мерседес" наш подевался?
– "Мерседес"?
– переспросил Федор, возвращая на место мерный щуп уровня масла.
– Ага.
– сказал Кирилл.
– Третий день его не вижу...
...Не то чтобы ему так уж сильно был нужен этот "Мерседес". Просто Лена...
Она уже который день жаловалась на одолевавшую ее скуку. Кирилл, по ее словам, как забивался с раннего утра в свою мастерскую, так и вылезал оттуда только к ужину. Свои же обязанности кавалера он полностью игнорировал. Равно как и даму, которую обязан был развлекать.
Нельзя сказать, что все обстояло именно так, однако львиная доля истины в этом утверждении имелась. Работа над полотном полностью захватила живописца. Кирилл давно уже не испытывал такого творческого азарта. Впрочем... если уж быть предельно честным - ТАКОГО творческого азарта он не испытывал вообще никогда! Никогда еще ему не доводилось испытывать такой жажды, такой тяги к холсту, с которыми было просто не совладать. Он действительно был готов стоять у мольберта круглые сутки напролет, позабыв про сон и еду. Лишь о Лене, о ее изумительных ласках, о сплетении тел в полночной тишине, он забыть не мог. Его ночи принадлежали только ей.
Но этого Лене было мало. Уже несколько дней она настойчиво уговаривала его тряхнуть стариной: забраться на машине в какую-нибудь глушь, пройтись по морскому берегу, поваляться на диком пляже. Понырять, в конце концов!
Поначалу Кирилл лишь усердно кормил ее "завтраками", искренне надеясь, что через пару - тройку дней напряжение, острота его творческого голода пойдут на спад, и он сможет отвлечься от работы. Но напряжение не спадало и творческий голод не иссякал. Холст по-прежнему безраздельно властвовал над ним, занимая все мысли. Ну а Лена... Лена никуда не денется. По крайней мере, в ближайшее время.
И все же игнорировать ее до бесконечности было невозможно. Настроение женщины, игривое и легкое в начале, постепенно смещалось в минорную сторону. Она словно стала сожалеть о содеянном, по мере того как угасала страсть. Хотя, с другой стороны, если бы сожалела, давным-давно, пожалуй, дала бы ему отставку? Как говорится: хозяин - барин. Сожалеешь - чего ж тогда каждый вечер в постель ложишься?
Но, так или иначе, а Лена день ото дня теряла свою беззаботную веселость, становясь все более задумчивой и грустной. И это не могло не вызывать у Кирилла уколов совести. Увлекшись работой,
Она ценила это, находя для него новые слова нежности и новые, неизведанные доселе ласки, но днем снова начинала упрекать в том, что он отдает предпочтение работе с портретом, а не общению с оригиналом.
И возразить ей, увы, было нечего.
Сознавая это, Кирилл дал себе обещание в ближайшее время, как только появится настроение, выбраться с Леной на прогулку...
Шторм грянул как нельзя более кстати. Последние несколько дней Лена ходила совершенно потерянная, окончательно, видимо, отчаявшись вернуть его внимание. А нужное настроение все никак не появлялось, вследствие чего все его обещания грозили так и остаться обещаниями. Но непогода заставила Кирилла пересмотреть планы. Сколь бы сильно творческий процесс ни захватил его, но упускать возможность увидеть разгневанное, штормящее море нельзя было ни в коем случае.
Потому что увидеть такое можно вообще один раз в жизни.
А то и вовсе - ни разу. Ввиду чего...
Ввиду чего стоит хотя бы на время отвлечься от мольберта и выполнить данное Лене обещание, думал Кирилл, стоя перед окном своей комнаты и глядя на неопрятные клочья серых туч, несущиеся со стороны моря на бреющей высоте и напарывающиеся на колючую вершину Карадага.
Тем более что выполнять обещания - хорошая манера.
С такими мыслями он спустился в столовую к завтраку и, обрадовав Лену, направился после трапезы в гараж с намерением выгнать оттуда спорткупе, потому что внедорожник им был сегодня совершенно ни к чему.
Однако судьба и Федор Петрович распорядились иначе...
*
– Да уж, судьба!
– рассмеялась Лена.
– А были б на "Мерседесе" нипочем сюда не забрались бы!
– Пожалуй.
– согласился Кирилл, чувствуя как ветер покачивает его, заставляя напрягать мышцы, удерживая равновесие.
Он стоял над обрывом. Прямо из под его ног убегал вниз, к морю, щербатый каменистый склон, неровный, покрытый кривыми, зазубренными гниловатыми базальтовыми клыками. Вершина Карадага возвышалась за его спиной настолько близко, что казалось: до нее можно дотронуться рукой. Равно как и до низкого, стремительно скользящего над самой головой неба.
Поверхность моря, лежавшая ужасно далеко, под ногами Кирилла, представлялась ему чем-то вроде огромного свинцово-серого холста, покрытого короткими, отрывистыми белыми штрихами. Мощные, разгулявшиеся волны все несли и несли к берегу белые хлопья. Как будто там, за горизонтом, пошел на дно танкер с пеной и теперь она медленно вытекала наружу и стремилась к берегу, чтобы нарушить его девственную, первозданную чистоту. Жаль сама береговая линия, украшенная аркой Золотых Ворот, отсюда не просматривалась, скрытая скальным массивом обрыва. А то можно было бы посмотреть - сколько пены уже нанесло...