О нём

Лорен Кристина

СЕБАСТЬЯН «ДЕЗЕРТ НЬЮС» 2017

Вот она, ловушка. Эта книга ключ, чтобы проникнуть в мысли Таннера. Суетная сторона Себастьяна хочет заглянуть туда больше всего на свете и прочитать размышления Таннера. Рациональная же сторона уверяет, что так он не только сейчас не приблизится к настоящему Таннеру, но я вряд ли когда-либо сможет. Стоит ли тогда себя мучить? Не будет ли лучше удалить папку, поблагодарить Отем и попросить ее передать Таннеру сообщение на словах? Сказав что-то искреннее и ставящее точку, хотя бы одну фразу, которую нельзя распечатать и молча передать через

обеденный стол — как сделал отец Себастьяна со всеми его смс и электронными письмами.

Себастьян не заметил, как в комнате снова стало темно. Он проводит пальцами по трекпаду и щурится от яркого света. Дрожащей рукой кликает по иконке, и на экране появляются слова.

Все начинается с парня, девушки, брошенного вызова и усыпанной крошками кровати.

Но по-настоящему книга начинается со взгляда, потом еще одного и фразы: «Его улыбка не оставляет и следа от меня прежнего».

***

Большую часть ночи Себастьян проводит за чтением. В какие-то моменты по его щекам текут слезы. В другие он смеется — честно говоря, влюбляться в Таннера еще сильней никогда не было так весело. Вместе с героями он идет в горы и вспоминает их первый поцелуй. Видит беспокойства родителей Таннера — предупреждения Дженны теперь кажутся почти пророческими.

Он наблюдает, как Таннер утаивает правду и держит Отем в неведении.

Пульс Себастьяна отдается в ушах, когда читает о стонах, которые издают они с Таннером, и как руки и губы опускаются все ниже.

Он влюбился под тем небом, полным звезд.

Начинает светать, а Себастьян невидяще смотрит на экран перед собой. Перед глазами все расплывается. Он не двигался несколько часов, только один раз встал, чтобы подключить ноутбук к зарядке.

Резко втягивая в себя воздух, он чувствует себя обессиленным, но при этом нервозным и даже ликующим. И страшно напуганным. Его семья скоро встанет, и ему нужно успеть уйти незамеченным. Хотя Фудзите Себастьян мог бы просто позвонить, объяснить, что в книге много личного, и предложить свою оценку.

Мышцы ноют, когда он встает с кровати, вынимает шнур из розетки и берет ноутбук, после чего выскальзывает за дверь.

Таннер

Таннер тупо таращится в экран и несколько раз моргает.

Его мама наклоняется к компьютеру и прищуривается.

— На что ты смотришь?

— На свои оценки.

— О! Как быстро! — радостно восклицает она и обнимает сына за плечи, когда пробегает глазами по списку.

Не то чтобы это имело значение. Таннер уже собрал вещи и готов сесть в старую Камри, и выдвинуться в сторону Лос-Анджелеса. Но оценки оказались совсем не плохими. «Отлично» по современной литературе — впрочем, не удивительно. Было легко. По матану тоже. По остальным предметам приятные открытия, но тоже не сказать что Таннер ошеломлен. Вот только пятерка за Семинар, при том что он даже не сдал книгу…

На автомате потянувшись к телефону, Таннер набирает номер школьной канцелярии.

— Будьте добры мистера Фудзиту.

— Секунду, — раздается голос секретаря мисс Хилл.

— Что ты делаешь? — наклонившись к нему и пытаясь поймать его взгляд, спрашивает мама.

Таннер

показывает на пятерку, красующуюся прямо посреди списка оценок.

— Ерунда какая-то.

Это кажется ошибкой. А еще выходит так, будто Отем права в своих постоянных обвинениях. Но одно дело иметь природное очарование, и совсем другое — не выполнив задание, получить блестящую оценку по предмету, максимально влияющему на его средний балл.

Снова раздаются гудки, и наконец на звонок отвечают:

— Алло?

— Мистер Фудзита? — Таннер крутит в руке черный степлер, лежавший на родительском письменном столе.

— Да.

— Это Таннер Скотт, — следует пауза, и даже странно, как много она значит. Она заставляет тревожиться. — Я сейчас посмотрел свои оценки.

Хрипловатый голос Фудзиты по телефону кажется еще грубее.

— Хорошо…

— Я не понимаю, почему у меня пятерка за ваш курс?

— Мне понравилась твоя книга.

Помолчав немного, Таннер отвечает:

— Но я ее не сдавал.

На том конце трубки тихо, словно кто-то резко выключил звук. А потом Фудзита откашливается.

— Он тебе не сказал? Черт. Это не очень хорошо.

— Про что не сказал?

— Ее сдал Себастьян.

Таннер зажмуривается, пытаясь сообразить, что успело произойти без его ведома.

— Вы имеете в виду первые двадцать страниц?

— Нет, — пауза. — Всю книгу.

Он открывает рот, чтобы ответить хоть что-нибудь, но не может придумать ни слова.

— Книга потрясающая, Танн. То есть у меня есть, конечно, мысли насчет редактуры — потому что иначе я перестану быть самим собой, — да и концовка грустная… С другой стороны, другого финала и быть не могло, так? Но в целом, книга мне очень понравилась, — Фудзита делает паузу, в течение которой Таннер опять безуспешно пытается найти слова.

Раньше, когда слышал выражение «мозги набекрень», он считал это преувеличением. Сейчас же практически ощущал, как в голове царит хаос и мелькают разные кадры: вот в шкафу спрятан его ноутбук, вот слова «Я стопроцентный гей» в одной из глав, вот лицо Себастьяна, перед тем как он заснул рядом с ним на диване, удовлетворенный, дерзкий и при этом немного смущенный, а вот бестолковое окончание его книги.

— Наверное, «понравилась» не совсем удачное слово, — продолжает Фудзита. — Мне больно за тебя. И за него. Я рисовал в уме так много вариантов развития этой истории, что долго рассказывать. Но рад, что вы во всем разобрались.

Фудзита снова делает паузу, и, казалось бы, это хорошая возможность сказать что-нибудь, но Таннер молчит. Он словно завис на последних словах учителя. Среди всех эмоций главным образом ощущая полное недоумение. Ведь он не разговаривал с Себастьяном несколько недель.

— Что?

— Но я думаю, ты сделал кое-что очень важное, — не обращая внимания на вопрос Таннера, говорит Фудзита. — Искренне рассказал ему о своих чувствах. И твой голос обрел силу. Я знал, что ты можешь писать, но не думал, что имеешь талант делать это по-настоящему хорошо.

Способности соображать Таннеру уже не хватает, чтобы понять, что же, черт побери, происходит. Его ноутбук надежно спрятан в ящике шкафа под носками и парой журналов, просмотр которых его родители не могут отследить своей чудесной программой.