О пользе второго имени, или… «Я поеду с вами!»
Шрифт:
Забравшись с ногами на диван и подтянув к подбородку колени, Эллея, не задумываясь над возмутительностью позы и собственного поведения, продолжала размышлять. Лиолинн сказала, что времени у них не так уж и много. Что это означает? Что совсем скоро появится Тиен? Или что у аметистовой драконицы возникнут новые дела? Удастся ли в таком случае самой Эле выбраться из замка и добраться, наконец-таки, до Ар-Та-Ларии? А что же насчет подарка сестре? Кажется, Ли наметила на эту роль именно ее; возможно, предстоящий акт «дарения» наступит совсем скоро? Покосившись на девушку, Эля прикусила губу. Задать вопросы прямо?
— Ли?.. — Как показалось младшей принцессе, ее голос прозвучал слишком напряженно, и Эля откашлялась, прежде чем продолжить: — Скажи, а что означает
Драконица отвернулась от пейзажа за окном, обратив внимание на девушку. В ее глазах проскальзывали искорки, теплые и насмешливые одновременно, и этим она живо напомнила Эле шаэну Далию, выслушивающую интересный, но совершенно нежизнеспособный вывод ученицы о том или ином магическом явлении.
— Любопытная маленькая Элечка, — улыбаясь, произнесла Ли, и младшая принцесса вскользь подумала о том, что скоро это имя возненавидит. — Пусть это будет сюрпризом и моим подарком тебе. Обещаю, подарком приятным и, скорее всего, очень полезным.
Эля в этом несколько сомневалась, но вслух говорить ничего не стала. В способностях Ли делать сюрпризы она уже убедилась, и ни один из них не был приятным. К тому же Лиолинн нисколько не прояснила ситуацию, своим ответом совершенно не ответив на вопрос. А как же ее «Я тебе все объясню»? Или именно это умение отец называет дипломатией? Мягко ускользая, формулировать ничего не несущие в себе ответы?
— Отлично, — хмуро пробормотала Эллея, спуская ноги на пол и чинно складывая ручки на коленях. Пытаясь запрятать подальше сомнения и плохое настроение, девушка подумала о том, что, возможно, слова Лиолинн все же подразумевали под собой скорую встречу с Тиеном и Джевилл, а значит, время до их появления нужно провести с максимальной пользой.
— Отлично — что именно, Элечка?
— Я согласна на… сотрудничество, как ты это назвала. Но при этом не отказалась бы все-таки от нескольких честных ответов на мои вопросы.
Лиолинн мягко улыбнулась:
— Разве до этого я давала нечестные?
— Скажем, они были весьма уклончивые. Хотелось бы… конкретики.
— Элечка, мы обе знаем, что в жизни просто так ничего не дается, в том числе и простые понятные ответы. К тому же они тебе не нужны — ты этого не любишь. Разве тебе не нравилось в детстве самой пытаться решить задачи, а не бежать к старшим братьям за помощью?
— Это совсем другое, — поджав губы, возразила принцесса. Последние слова Ли вызвали глухую тоску по Аларику и Деррику, и захотелось снова оказаться рядом с ними. Возможно, она не настолько взрослая и самостоятельная, как хотелось бы, и ей еще совсем рано уезжать из родного дома и выходить замуж…
— Нет, Эля, не настолько уж это все отличается от твоего детства. Просто вопросы стали чуть серьезнее. А на большинство из них ты и сама знаешь ответы, только понимать этого не хочешь.
Эля, пожав плечами, опустила голову. Меньше всего ей сейчас хотелось думать о тех вопросах, ответы на которые маячили где-то на самом краю сознания и настойчиво пытались пробиться на свет. К тому же Лиолинн снова умудрилась повернуть разговор не в то русло, в которое его пыталась направить Эля, а сил и умений противостоять драконице в этом у младшей принцессы пока не было. А вот юная девушка с аметистовыми волосами легко управляла направлением беседы, и это совершенно не вязалось с ее внешностью и теми чертами характера, что она демонстрировала ранее, тем образом, что успел сложиться у Эли. Переменчивая, словно дуновение ветра, непонятная хозяйка замка, способная и прыгать вокруг гостьи, словно маленький ребенок, и с мягкой укоризной отчитывать ее, словно заботливая мать. Девушка, сквозь фиолетовые глаза которой на мир смотрели и хулиганистая непоседа, и взрослая женщина, и живая, немного озорная юная леди.
— Лиолинн, а кто ты?
Драконица чуть подняла брови, словно удивленная тем, что Эля только сейчас решилась задать этот вопрос.
— Я бы, конечно, могла тебе ответить, но мне кажется, что больше ты поверишь кое-кому другому. Как только вы снова увидитесь, можешь у него спросить.
Тиен? Эля вскинулась, заглядывая в глаза Лиолинн и забывая про легкую снисходительность, мелькнувшую в голосе драконицы, пытаясь понять, не шутит ли Аметистовая. Означают ли эти слова, что скоро она снова увидит этого невозможного ушастого? Ли спокойно выдержала внимательный взгляд, не давая гостье ни единой подсказки, которая помогла бы верно интерпретировать только что сказанное, но Эля в них уже и не нуждалась. Губы сами собой растянулись в улыбке, стоило только представить эльфа и скорую встречу с ним, а пульс подозрительно зачастил, откликаясь на резко изменившееся настроение. Пальцы нервно затеребили лазурный поясок, и Эллея никак не могла усмирить радость. Ли отказывается прямо отвечать на вопросы? Что ж, не так уж это и страшно. Все равно скоро до ужаса умный ушастый все расскажет.
Какое-то время в гостиной было тихо, девушки замерли на своих местах, погруженные в мысли и мечты. Ли, прислонившись к подоконнику, с теплотой и задумчивым интересом наблюдала за воспрянувшей духом Эллеей, с лица которой не сходила солнечная предвкушающая улыбка. Эля же просто не могла заставить себя сосредоточиться на чем-то, что не имело отношения к Тиену. Мысли то и дело возвращались к эльфу, который наверняка дико зол на Лиолинн. А запрятанные ответы, увидев возможность, поспешили подобраться поближе к свету, чтобы в нужный, но самый неподходящий момент достучаться до сознания младшей принцессы.
Эля уже не возмущалась по утрам, когда находила на диванчике в гостиной новый необычный наряд. Каждый день разного цвета, но всегда — кукольно-короткий и яркий. То, как ее наряжала Лиолинн, перестало иметь значение после первого же занятия с драконицей. Какая разница, во что ты одета, когда перед тобой открывается удивительный мир ментальной магии?
Каждое новое пробуждение сопровождалось нетерпеливой мыслью об очередном занятии, о возможности увидеть и понять что-то еще. Младшей принцессе, которая практически всю жизнь провела в стенах отцовского дворца и которая готовилась поменять его на другой, ментальная магия нужна не была. Не было и нужды развивать свой дар. Но Эле, путешествующей по миру верхом в компании эльфа, таррлинов и маленького оборотня, хотелось научиться им пользоваться. Не просто воспринимать мысли окружающих или иметь возможность заглянуть чуть глубже в воспоминания, а уметь создавать миры, улавливать изменения в настроениях и слышать только кого-то одного в толпе вместо лавины голосов и мыслей. И аметистовая драконица пыталась научить ее этому.
Ли видела этот мир не так, как его воспринимают человеческие или подобные им расы. У драконов, как и у оборотней, две ипостаси. Но если у жителей Дагонии главенствующую роль занимает отнюдь не внутренний зверь, то у крылатых — наоборот. Облик двуногого существа — не более чем удобная форма, помогающая жить рядом с людьми, вампирами, гномами. И в каких-то вопросах драконы очень далеки от человека. В возможностях использования дара, например.
Младшей принцессе преподавалось только то, что требуется знать дочери короля и будущей жене титулованного приближенного правителя, и ничего сверх этого. Уступкой отца можно было считать появление в Сфирене шаэны Далии, наставницы по магии. Обнаруженные у девочки способности требовали хотя бы малейшего раскрытия, ибо запертый дар — угроза здоровью и жизни. И его величество Джордан обеспечил его, это малейшее раскрытие — но не более. Эля могла пользоваться простейшими заклинаниями, чувствовать мага рядом с собой и читать мысли, а все остальное разбиралось только в теории. Аларик и Деррик, у которых в крови тоже проснулось наследство бабушки-эльфийки, занимались куда серьезней, с множеством наставников и полным раскрытием дара. Если бы не встреча с Арраном, Эля так и не начала бы развивать свои способности. Но делать это самой, без поддержки и подсказки, довольно трудно, многого достичь нет возможности, и предложение Ли, которое сначала пугало, оказалось настоящим подарком младших богов.