О, Путник!

Арбеков Александр Анатольевич

— Эх, Барон! — грустно проронил я, тяжело вставая с песка. — Думай не думай, а результат один. Сколько умников печально и скорбно гниют в земле, сколько дураков радостно пируют во дворцах! Жизнь несправедлива, странна и полна парадоксов. Эх, люди, люди!

— Совершенно с Вами согласен, Сир. Увы…

— Увы…

— Сир, позвольте узнать, а где та женщина, которая только что была рядом с Вами? — осторожно спросил юноша. — Куда она вдруг так неожиданно исчезла?

— Если бы я это знал, — скорбно произнёс я. — «Есть женщины-мыши, есть женщины-кошки». Она женщина-кошка…

— Понятно, Сир…

— Что

вам понятно, если мне абсолютно ничего не понятно!?

— Извините, Сир…

— Да, ничего. Бывает…

Мы некоторое время помолчали, созерцая прекрасное, уже предвечернее голубое небо, не менее прекрасное синее-синее море и остатки нашего некогда славного флота между ними.

— Когда будет готова первая рея, достойная вас? — прищурился я.

— Сир, она не понадобится. ПОЭТ найден. Вернее, обнаружен!

— Как найден!? — встрепенулся я. — Где, когда, при каких обстоятельствах!? Постойте, постойте! Он жив!? Что значит, обнаружен!?

— Жив, Сир. Слава Богу.

— Так где же он был, рифмоплёт и летописец наш таинственный, чем занимался всё это время!? — я радостно и возбуждённо прошёлся по песку, сделал несколько шагов по направлению к морю, присел, с удовольствием окунул руки в тяжёлую солёную воду. — Неужели его похитили? Кто, когда, зачем!? Ну же, докладывайте!

— Сир, я думаю, что он Вам сам всё объяснит.

— Ладно. Пригласите его сюда, немедленно! — нервно проговорил я, в нетерпении потирая ладони. — Да, и накройте стол. Беседа нам, чувствую, предстоит долгая и увлекательная. И, вообще, жрать страшно хочу!

— Будет исполнено, Сир, — ШЕВАЛЬЕ как-то печально посмотрел на меня.

— Что такое? — насторожился я.

— Да, ничего, Сир.

— А всё-таки?

— Как-то всё странно в последнее время, Государь.

— А что конкретно?

— Всё, Сир.

— Не нервируйте меня, Барон! Я и так на взводе и на пределе!

— Сир, все находятся в каком-то тревожном состоянии. В недоумении и в напряжении. Что будет дальше? Когда полностью прояснится обстановка? Этот неожиданный взрыв яхты. Какая-то дама, непонятно откуда появившаяся и неизвестно как и куда исчезнувшая, — глухо произнёс ШЕВАЛЬЕ.

— И что же нам делать?! — обеспокоено спросил я.

— Сир, предлагаю устроить грандиозную пьянку по случаю блестящей победы. Следует разрядить скопившееся напряжение.

— А, вот вы о чём?! Чудесное предложение, — ухмыльнулся я. — А враг? Он не дремлет. Нужно быть на чеку!

— Сир, какой враг!? — вспыхнул ШЕВАЛЬЕ. — Всё, война закончена! Врагов у Вас больше не осталось. Все Ваши недруги разбежались в панике кто куда, развеялись, исчезли, рассыпались в прах! Пираты, ну, та часть их воинства, которая осталась в живых, в спешном порядке погрузились на одну-единственную спасшуюся галеру, сами сели за вёсла и были таковы. Из Рыцарей Ордена Посвящённых никого вообще не осталось. Бились ребята насмерть, стояли до последнего, полегли все до единого.

— А их Первый Магистр? Что с ним?

— Мы пытались захватить его в плен, но он не сдался. Весь израненный, ползком направился в нашу сторону, потом каким-то чудом обрёл силы, встал, довольно резво кинулся на нас, замахнулся мечом, ну, и один из наших лучников не выдержал, всадил ему стрелу прямо в глаз.

— Вечная память Первому Магистру, — скорбно произнёс я. — Неплохой был мужик. Умный противник. Но оказался в итоге полным дураком. Жаль…

Мы помолчали, созерцая невыносимую синеву моря и неба. Предзакатное солнце пылало над горизонтом, как в последний раз.

— А что с остатками войска РЕГЕНТА? — мрачно спросил я.

— Сир, какие там остатки! Останки, а не остатки. Требуха, смрад, грязь, пыль.

— А что с нашими крепостями? Где БАРОН?

— Скоро будет, Сир, — поморщился ШЕВАЛЬЕ. — Прислал гонца. Всё в порядке. За время вашего отсутствия пали все небольшие замки и укрепления. Главные крепости стойко держались, успешно отразили осады. Орден с этими чёртовыми пушками присоединился к РЕГЕНТУ и пиратам незадолго до нашего появления у берегов Второго Острова. Слава Богу! Иначе было бы нашей южной группировке ой как несладко!

— Да, с помощью пушек РЕГЕНТ быстро бы овладел всеми крепостями. Вот то секретное оружие, о котором я и подозревал! Что происходит в Центральных Провинциях и на Севере?

— Сир, прошло слишком мало времени для того, чтобы это выяснить, — ШЕВАЛЬЕ виновато опустил глаза. — Во все концы Острова посланы гонцы и лазутчики. Думаю, что дня через три — четыре поступят первые сведения и самые свежие новости. Через неделю-полторы всё станет ясно окончательно. Одно могу твёрдо утверждать: враг разбит наголо и Вы являетесь Повелителем Первого и Второго Островов. Остальное всё нюансы.

— Прекрасно, прекрасно, — задумчиво произнёс я, разглядывая покорёженную галеру, стоявшую на якоре в ста шагах от берега.

— Сир, у меня к Вам имеется один, очень сильно беспокоящий меня, вопрос.

— Вы в Одессе случайно не бывали? — засмеялся я.

— Что такое Одесса, где она расположена, Сир?

— «Одесса, Одесса, — жемчужина у моря», — пропел я с хрипотцой, легко и беззаботно улыбнулся. — Эх, Барон, когда-нибудь, дай Бог, мы с вами побываем в этом чудном городе. Ах, как хочу я жареных каштанов и вяленых бычков! Вы не представляете! А кефаль, а набережная, а вина, а шашлыки, а женщины, обласканные югом и готовые на всё ради обходительных кавалеров? Ну, ради таких, как мы с вами! Эх, ШЕВАЛЬЕ, ШЕВАЛЬЕ! Дайте время! Где мы только не побываем, чего мы только не увидим!

— Сочту за высокую честь сопровождать Вас, Сир, в Ваших странствиях! — напрягся ШЕВАЛЬЕ.

— В наших, в наших, мой друг! Ох, какие же это будут странствия! — я мечтательно посмотрел в небо. — Первым делом съездим ко мне домой, в Россию! Вы увидите, как на сопках Сибири цветёт багульник, как распускаются цветки магнолии в Сочи, как торжественно и вечно стоят над белым-белым снегом деревянные храмы в Кижах. Ах, как великолепны Уральские горы, полные угрюмой красоты, несущие на себе могучие сосновые и еловые боры. А лососи, преодолевающие из последних сил речные пороги на Сахалине! А бушующие гейзеры на Камчатке и на Курилах, а седые горы Кавказа, хранящие вечное спокойствие и неземную красоту под синим и бездонным небом! О, как шумят степи на вольном Дону, как тяжело колышет свои прозрачные, тёмные и глубокие воды могучий Байкал! Вы всё увидите, ШЕВАЛЬЕ, дайте время! Мир огромен и разнообразен!