О, Путник!

Арбеков Александр Анатольевич

— Вы, Сир, — это Вы, а ГРАФИНЯ — это Графиня…

— И в чём же отличие?

— Вы — НЕКТО и ИЗБРАННЫЙ!

— Как, однако, вы мне всё ясно и чётко объяснили, — нахмурился я. — В данной ситуации меня утешает только одно. ГРАФИНЯ является Островитянкой, а не инопланетянкой. Я делаю правильный вывод?

— Да, Сир. Она Островитянка.

— Слава Богу!

— Сир, а Квази-Портал!?

— Что Квази-Портал?

— Ну, он же может принять хоть несколько человек, хоть пару лошадей, хоть небольшое судно! — возбуждённо произнёс ПОЭТ.

— А

как мы его откроем!? — вскочил я. — Вы можете это сделать?

ПОЭТ напрягся, закрыл глаза, а потом разочарованно сказал:

— К сожалению, Сир, у нас ничего не получится. Нужен Базовый Передатчик. Таковой имеется только на Земле, в Штабе Агентства по Контактам. Он почему-то не работает. Увы…

— Почему!?

— Чёрт его знает, Сир!

— Так, так, так… — разочарованно произнёс я. — А почему таких Передатчиков нет на Глории?

— Сир, Глориане избавились от них тысячу лет назад. Зачем нам такой примитивизм?

— Странно… Вот вы путешествуете по Вселенной, где-то обосновываетесь, живёте, бродите по неизведанным местам, адаптируйтесь к новой обстановке. Ну, хорошо, допустим, явились вы через Пси-Портал, ну, скажем, на планету Блям-Блям или Бум-Бум в другой Галактике. Стоите посреди степи, тундры или джунглей в тонком трико или в собольей шубе. Вокруг чужой мир, бродят аборигены-людоеды, ползают гигантские крокодилы, летают хищные птеродактили, беснуются свирепые морозные ветры. И что же дальше?

— Сир, мы не просто Пси-Телепортируемся. Мы имеем Пси-Матрицу!

— Так, чем дальше в лес, тем больше дров. В принципе я о ней слышал от МАРКИЗЫ. Что такое Матрица? — раздражённо спросил я.

— Сир, — это такое устройство, вживлённое нам в мозг. Активируя его, мы можем силой мысли воссоздать, материализовать всё, что пожелаем. Ну, конечно, в рамках того, что существует на Глории или на Земле.

— О, как! Интересно, потрясающе! — изумлённо воскликнул я. — То есть, попав с Глории сюда, на Землю, вы можете здесь, в сей момент воссоздать в натуре самый современный госпиталь во Вселенной!? С великолепным персоналом и новейшим оборудованием?

— Увы, не могу, Сир.

— Почему, чёрт возьми, ничего не понимаю! — взвился я.

— В любой точке Вселенной могу, в том числе и на Земле, а вот в Анклаве, увы, не могу, Сир, — подскочил ПОЭТ и вытянулся в струнку, а потом добавил, видимо, неожиданно даже для самого себя. — Виноват, Ваше Величество! Нижайше прошу меня простить!

Я истерично расхохотался, упал на стул, залпом осушил рюмку.

— Фантасмагория какая-то!

— Вы правы, Сир!

— Так, — попробуем ещё раз… Что такое Анклав?

— Сир, таково его официальное название на Земле. Морские пехотинцы называют его Пузырём. Два Острова, Сир. Защищены они Силовым Полем, или Барьером, другим словом. Ваша Империя!

— Да знаю я это всё! Мне нужна более полная информация!

— Какая, Сир?

— Но почему существуют именно два Острова? — удивился я. — Ведь совсем недавно я посетил Третий Остров!?

— Это не был Третий Остров. Так, островок. Им нет числа…

— Понятно. У, сука! Я так и знал…

— Не понял, Сир…

— Ладно, я до этой шлюшки ещё доберусь!

— Что, Сир!?

— Да так, ничего…

Я, не торопясь, подошёл к воде, не снимая одежды, вошёл в море, которое оказалось не таким уж и холодным, как я ожидал. Я с наслаждением окунулся в него с головой, сделал несколько ленивых гребков, побыл некоторое время в тусклой невесомости, потом вынырнул и вернулся за стол. Присутствия ЗВЕРЯ я не ощущал, что меня очень сильно тревожило. В каких же краях сейчас находится мой верный и преданный Пёс!?

ПОЭТ был напряжён и бледен. В рюмках угрюмо покоилась только что влитая в них Можжевеловка. На блюде посреди стола оставались лежать пара свежих огурцов, несколько солёных помидор и десяток головок маринованного чеснока. Неплохо. Очень кстати. Чем богаты, тому и рады.

— За прекрасных дам!

— За прекрасных дам!

Мы выпили стоя, по-офицерски, то есть, отодвинув в сторону локти и расположив кисти рук с рюмками параллельно земле.

— Сударь, вы, я вижу, в курсе, что я капитан Морской Пехоты? — вкрадчиво поинтересовался я. — Боец или член, ну, этого, как его…

— Особого Отдельного Ударного Отряда Морской Пехоты Объединённых Воздушно-Космических Сил Земли, Ваше Величество! Морская Пехота навсегда!

— О, как вы это, однако, торжественно и мужественно отчеканили! — поразился я. — А какое дело вам, Глорианину, до какого-то Земного Отряда? Не понимаю!

— Я являюсь его непосредственным организатором, идейным вдохновителем и руководителем, Сир! — ПОЭТ щёлкнул несуществующими каблуками несуществующих сапог, очевидно, начищенных до ослепительного блеска. — Разрешите представиться, Сир! Перед вами — Командир и Полковник Особого Отдельного Ударного Отряда Морской Пехоты Объединённых Воздушно-Космических Сил Земли! Честь имею! Морская Пехота — навсегда! Враг не пройдёт!

Я некоторое время тупо, мрачно, потрясённо и неподвижно смотрел на ПОЭТА, а потом хрипло пробормотал:

— Да, ибо, о, как, ишь, ты, ничего себе, однако!

— Так точно, Сир! Ибо…

Я в задумчивости прошёлся по берегу, посмотрел в тёмную, слегка колышущуюся воду.

— Советник, мне на ум почему-то именно сейчас пришла одна мысль. Послушайте. «Человек — это часть целого, которое мы называем Вселенной, часть, ограниченная во времени и пространстве. Он ощущает себя, свои мысли и чувства как нечто отдельное от всего остального мира, что является своего рода оптическим обманом. Эта иллюзия стала темницей для нас, ограничивающей нас миром собственных желаний и привязанностью к узкому кругу близких нам людей. Наша задача — освободиться из этой тюрьмы, расширив сферу своего участия до всякого живого существа, до целого мира во всём его великолепии. Никто не сможет выполнить такую задачу до конца, но уже сами попытки достичь эту цель являются частью освобождения и основанием для внутренней уверенности».