О, Путник!
Шрифт:
— Почему именно тыквами, Сир? Он ими не торгует!
— Ну, я это так сказал, образно, к слову… А порядок и чистоту сакрального места всегда можно обеспечить, было бы желание. Знаю я одного хозяйственного и предприимчивого человека, который сможет поставить дело на соответствующий уровень. Чувствую я в нём задатки хорошего организатора. Эх, мне бы сейчас миску горячего, дымящегося Империума и рюмочку ледяного Звизгуна!
— Чего, чего? — удивилась ГРАФИНЯ. — О чём это Вы сейчас, Сир?
— О том самом… Попозже узнаешь, дорогая.
— Хорошо, дорогой. Можно я буду называть тебя котиком?
— Ну, — почему бы и нет!? Мне нравится. Коты — существа красивые, сильные, независимые, — пробормотал я.
— Позволь мне задать тебе один важный вопрос, котик, — вкрадчиво и ласково произнесла ГРАФИНЯ.
— Ну, конечно, мой цыплёнок, — последовал от меня бодрый ответ.
При этом я медленно, плавно и хищно, подражая коту, стал приближаться к девушке.
При слове «цыплёнок» ГРАФИНЯ поморщилась, тряхнула волосами, а потом продолжила:
— Милый, а какое место я буду занимать при твоём дворе?
Ох, уж, эти женщины! Во все времена всё одно и тоже! Почему это вечное и неистребимое желание немедленно определить в любой ситуации свой статус больше всего присуще именно женщинам, а не мужчинам? Вроде бы должно быть всё наоборот. Странно…
— Каждому коту нужна своя кошечка! — неопределённо воскликнул я и игриво прыгнул на кровать.
Я решительно и бесцеремонно отбросил прочь одеяло, стал жадно целовать податливое и зовущее тело девушки. Кожа у неё была гладкой и нежной, как у ребёнка. А собственно, сколько же ей лет? Я снова сильно возбудился, перевернул девушку на живот, она, поняв моё желание, с готовность подогнула колени.
Я вошёл в неё сзади, обхватив бедра руками, стал двигаться в ускоряющемся темпе. Мы снова одновременно ощутили дикий оргазм, содрогнулись в конвульсиях, закричали, и в это самое прекрасное и сладкое мгновение снаружи раздался громкий и тревожный звон колокола.
Через несколько минут в дверь осторожно, но настойчиво, постучали. Я уже был одет. ГРАФИНЯ же, очевидно, нуждалась в помощи для облачения в шикарное бальное платье, в котором она блистала вчерашним вечером. Я бесшумно поднял засов и осторожно, на всякий случай, держа меч в руке, приоткрыл тяжёлую дверь. По обеим сторонам от входа в мою комнату и дальше, цепочкой по коридору, одетые в блестящие парадные доспехи, стояли караульные. Ну что же, БАРОН знает своё дело, молодец!
Перед собой сквозь узкую прорезь двери я увидел встревоженное лицо ШЕВАЛЬЕ.
— Сир, к замку приближаются войска. Их засекли дальние дозоры, прислали к нам гонца. ГРАФ просит Вас спуститься в зал.
— Да, да, идём!
Я быстро вернулся в комнату, взял ПОСОХ, поцеловал ГРАФИНЮ в нежную гладкую щёчку и вышел.
— Сударь, — обратился я к рослому и здоровенному часовому, неподвижно стоявшему около самой двери. — Пожалуйста, пригласите побыстрее в комнату двух служанок.
— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество! — гаркнул бравый служака так, что ШЕВАЛЬЕ шарахнулся в сторону, а у меня на несколько мгновений заложило в ушах.
— Молодец! — рявкнул я в ответ и по дружески хлопнул парня по плечу.
Тот впечатался в стену, но довольно быстро восстановил своё положение и снова гаркнул:
— Рад служить, Ваше Императорское Величество!
— В мою Личную Гвардию, сержантом! — приказал я ШЕВАЛЬЕ.
Тот замялся, покраснел и негромко сказал мне:
— Сир, он уже сержант, начальник караула, и, само собой, состоит в Вашей Личной Гвардии со вчерашнего вечера.
— Да? Ну, тогда произведите его в старшие сержанты, или как там дальше по званиям!?
— Будет исполнено, Сир!
Мы быстро спустились в зал, где присутствовала пара десятков высокопоставленных дворян во главе с ГРАФОМ. Лица у всех были помятые и слегка сонные. Я же чувствовал себя превосходно. Энергия, несмотря на её недавние значительные затраты на любовном фронте, кипела во мне, фонтанировала и решительно требовала выхода. Вперёд, Ускоренный! Вперёд, Император! Вперёд, ПУТНИК!
При моём появлении все быстро встали, склонились в поклонах. Я крикнул в пространство:
— Эй, кто-нибудь! Быстро прохладного вина и холодного пива!
— Ну что Вы, Сир! Как можно? В такую рань … — попытался возразить ГРАФ.
— Можно, и ещё как можно и нужно! Много вы сейчас надумаете с похмелья. Всем по бокалу пива или вина, подчеркиваю, всего по одному бокалу! Мозги прочистятся, мысли обретут ясность, исчезнет дрожь и в мышцах, и в сознании. Не мы это придумали, не нам это отменять!
Искомые напитки появились на столе довольно быстро. К ним были поданы тонко нарезанные сыр, холодное мясо, фрукты и овощи. Я одобрительно кивнул слугам, взял в руку большую прохладную глиняную кружку с пивом и произнёс тост:
— Господа! Я хочу сейчас выпить не за Империю, и не за победу, а всего лишь за два простых понятия, которые нам на данном этапе жизненно необходимы. Я хочу выпить за целеустрёмлённость и удачу! Именно эти две прекрасные дамы приведут нас и к победе, и к Великой Империи! Виват!
— Виват! Виват! Виват!
Все дружно выпили, сели, заметно повеселевшие.
— Ну, вот и прекрасно, вот и славно, — усмехнулся я. — ГРАФ, доложите, пожалуйста, оперативную обстановку.
— Ваше Величество, диспозиция такова. К нам с трёх сторон, а именно, с запада, юга и востока приближаются три колонны войск. На севере пока тихо, ну это понятно, горы наши перейти практически невозможно. Но на всякий случай я распорядился расположить там усиленные дозоры. Что касается неприятеля, то пока непонятно, кто это.