О религии маленького ребенка

Хаймеран Марта

Незримая, но от этого не менее реальная оболочка эфирных сил окружает ребенка в течение всего периода его нисхождения из духовного мира в земной. Космические дали и гармония небесных сфер сопровождают его на пути к земле и способствуют его правильному вживанию в здешние порядки. Лишь на седьмом году жизни покидает ребенок это расширенное материнское лоно и проходит через врата второго "рождения". Это незаметное событие наделяет его собственным жизненным телом. Отныне вступает в силу новый строй бытия. Вплоть до этого важного момента жизнь малыша есть как бы безопасная игра в обнимающем его теплом жизненном пространстве; он представляет собой нечто священное: в его существе отражается весь окружающий мир, как в Луне - свет Солнца.

ЧТО ВАЖНО - HO ВАЖНЕЕ КАК

Имеет ли смысл пытаться оказывать какое-либо религиозное

влияние на детскую душу? Не будет ли подобно грубому прикосновению к нежному цветку, если мы, обремененные земными тяготами взрослые люди, захотим воспитывать в религиозном духе малыша, все существо которого еще пронизано естественной религиозностью? Многие, и притом не самые плохие, люди спрашивают сегодня об этом. Они чувствуют, как сильно всякая попытка религиозного воспитания, предпринятая до семи лет, воздействует на ребенка вплоть до телесности, тем самым определяя его будущую восприимчивость к религиозной сфере жизни. Иезуитам приписывается выражение: "Дай мне ребенка в возрасте до пяти лет, и я верну его тебе на всю оставшуюся жизнь". Значение этого возраста сознавала и Тереза Шрёер, владевшая искусством воспитания (XIX век). В своей книжке [3] она, обобщив тот опыт, который приобрела благодаря стремлению вжиться в детскую душу, говорит о том, сколь благотворными были бы для ребенка последствия, если бы мы вплоть до седьмого года воспитывали и укореняли его в жизни, поменьше вмешиваясь своим воспитанием в естественный процесс его роста. Многие родители разделяют это чувство. В результате они становятся сдержанными, предпочитая дать ребенку свободу, чтобы не допустить каких-либо непоправимых ошибок.

3

Therese Shrocer "Ueber praktische Kmdererziehung" Hamburg 1867

Всякий непредвзятый наблюдатель понимает, сколь серьезное дело - воспитание ребенка в первые годы его жизни. Тот, кто хочет приобщить своего ребенка к религиозным ценностям человечества, должен начать приближать его к ним в простейших формах уже в раннем детстве, и это произойдет тем естественнее, чем основательнее мы постараемся понять те жизненные условия, в которых живут маленькие дети.

Посредством религии человек стремится вновь найти утраченную им связь с божественным миром. Но возникает правомерный вопрос может ли это быть устремлением и ребенка, который ведь еще в значительной степени остается связанным с духовным миром? Однако здесь надо учесть, что ребенок постепенно сбрасывает с себя эту охраняющую его оболочку. Когда с первым вдохом душа входит в тело ребенка, она тем самым переступает порог "дома", который находится отныне в ее распоряжении на всю земную жизнь. С точки зрения духовного мира она живет отныне как бы заключенной в футляр, крышка которого все больше и больше закрывается.

Понимание этого побудило Новалиса сказать однажды: "Где умирает дух, возникает человек. Где умирает человек, возникает дух". Медленное, неуклонное умирание начинается с самого рождения. Едва воплотившись, душа получает первый и главный урок, который может преподать ей земная жизнь: одиночество. В первые годы жизни одиночество охватывает физическое тело, после смены зубов и полового созревания. С совершеннолетием оно охватывает и духовное начало человека. Хотя одиночество дарует нам независимость и сознание, но в конце концов, все более "сгущаясь", приводит нас к смерти.

Слова "обособленность" и "грех" имеют общий корень [4] . Эти понятия родственны как две стороны одной и той же действительности, они обусловливают друг друга. Грех ведет к обособленности, обособленность же опять-таки создает благоприятные условия для греха. Любой "грех", будь то неподобающая мысль или проступок, углубляет одиночество и все больше выталкивает человека из общего жизненного потока. Грех, совершенный отдельным человеком, приводит к тому, что его душа сужается, лишаясь таким образом жизненных сил. Это подтверждает ежедневный опыт, хотя на него и не всегда обращают внимание. Однако даже самый образцовый человек, пусть и абсолютно "безгрешный", не может избежать обособленности. Он никогда не сможет, подобно растению, безраздельно принадлежать миру жизненных сил.

4

В немецком языке.
– Ред.

Каждый человек должен претерпеть

одиночество как единственный в своем роде опыт. Оно является предпосылкой развития собственной духовной жизни, и только оно делает возможным сам феномен полной человечности, но одновременно тяготеет над всем человечеством как "первородный грех". И вот этот-то относящийся к самой природе человека первородный грех берет на себя каждый новорожденный, вселяясь в земное тело. Безвинный, он в некотором отношении уже оказывается вовлечен в вину в смутном, подсознательном переживании своей отделенности. Воплощение и вступление на путь земной человеческой судьбы проявляется, например, в том, что первый глоток воздуха, который вдыхает новорожденный младенец, выдыхается им, уже будучи "израсходованным", а его выделения уже содержат в себе отбросы. Может быть, этот "грех" стал законом природы, т. е. зависимостью от разрушительных сил, склоняющих к греху и невинную душу ребенка? Из этой склонности позднее возникает склонность к личным грехам, совершать которые маленький ребенок, конечно, еще не способен. Он может быть озорным, невоспитанным, но не злым. Часто звучащие слова "ты злой" в применении к ребенку вообще не имеют смысла [5] .

5

Когда священнодействие приобщает к ходу богослужения всех, "кто рожден", то при этом имеются в виду и новорожденные, которые благодаря самому факту своего рождения становятся причастны к всеобщему, первородному греху.

Всякое религиозное воспитание в раннем детском возрасте может и должно быть направлено на формирование определенных положительных наклонностей в противовес унаследованным греховным наклонностям. Тем самым мы ставим перед собой высокую цель, а именно - вызвать к жизни те здоровые силы, которые создадут противовес прогрессирующей болезни греха и позже смогут успешно ей сопротивляться. Мы можем в раннем детстве заложить в душе ребенка основы для духовного здоровья, которое распространится вплоть до телесного уровня и сможет оказать решающее влияние на всю его дальнейшую жизнь. Ни один другой возраст не предоставляет для этого столь всеобъемлющих возможностей.

Задачей священника как воспитателя является как раз осознание глубочайшей ответственности в этом смысле. Намного легче руководить ребенком старшего возраста, чем малышом, еще живущим в других мирах, - ведь каждое слово и каждый жест окружающих непосредственно укрепляет или ослабляет его жизненные силы. Для начального воспитания лучше всего подходит мать, так как она связана с ребенком своего рода невидимой пуповиной. Она чувствует, что для ребенка хорошо и что плохо, что называется, нутром и поступает верно, руководствуясь материнским "инстинктом". Воспитательнице в детском саду, которая должна заменить ребенку мать, без естественной помощи, которую предоставляет связь с ребенком через жизненные силы, это дается труднее. Поэтому для такой ответственнейшей профессии может подойти лишь самоотверженный человек.

Кому бы ни было доверено религиозное воспитание "очаровательных новичков", он должен ясно осознавать, с какой легкостью они поддаются влиянию. Любая интонация, любой оттенок действия оставляют отпечаток на бессознательной формообразующей работе, которая происходит в детском организме между рождением и сменой зубов. Пока ребенок не "забит" извне, а то и изнутри (а это было бы намного хуже), он проявляет необыкновенную восприимчивость ко всем воздействиям как чувственного, так и прежде всего духовно-душевного рода.

Самое важное, что нам надо делать, это не выдумывать, не проводить внешние мероприятия, а, скорее, создавать обстановку, в которой детская душа могла бы в истинном смысле слова дышать. "Постоянно купайте ребенка в стихии чистой радости!" (Тереза Шрёер) Иначе говоря ребенок ищет любви, он нуждается в ней и несет ее сам. Живут ли в родители в любви или в ненависти - это вскоре скажется на ребенке вплоть до физиологии. Атмосфера, господствующая в его ближайшем окружении, решительно определяет его волю к жизни в более позднем возрасте. Родительский дом почти так же определяет нашу судьбу, как и тело, которое мы носим. Благополучие или бедность отчего крова, его духовная щедрость или узость, светлое или мрачное настроение, умиротворенная тишина или суетность и нервозность сопровождают человека, помогая или мешая ему всю жизнь. Если атмосфера в доме, где растет ребенок, живая во всех своих проявлениях, ребенок будет расти здоровым, и его благополучие будет зависеть от этого куда больше, нежели от хорошего питания.