О самом главном
Шрифт:
вина разных сортов и шампанское " Туишхо".
Вот фирменный магазин барона-винодела и находился при его собственном особ-
няке. Напитки Штейнгеля пользовались немалым спросом, судя по тому, что вина "Ту-
ишхо" брали призы и медали на выставках, а рекламные объявления систематически
предостерегали от подделок. Вина можно было покупать на месте или заказывать на
дом по телефонному номеру - хоть бутылками, хоть бочками. Здесь же продавали кав-
казский
Стоит отметить, что в круг интересов барона Максима Штейнгеля входили не
только коммерческие предприятия. Он был известен как меломан, помогал субсидиями
Киевскому отделению Императорского Русского музыкального общества, не один год
входил в число его директоров... В годы революции барон навсегда расстался с Киевом,
со своим особняком и винными погребами.
Знаменитый замок "Ласточкино гнездо" в Крыму тоже связан с баронами Штейн-
гелями. К сожалению, мне не удалось выяснить, кем нашему барону доводится один из
владельцев замка. Но его история заслуживает хотя бы короткого внимания.
Над пропастью у скалы, названной в честь римской богини утренней зари Авроры,
словно парит изящный замок с причудливой круглой башенкой. Ласточкино гнездо уже не-
сколько десятков лет называют визитной карточкой Южного берега Крыма. Размеры дворца
поражают - но не в смысле размаха, напротив, они удивляют своей миниатюрностью. Ши-
рина здания 10 метров, длина - 20, а высота - только 12. Трудно припомнить еще один такой
же маленький замок. Наверняка придворный врач императорского дворца в Ливадии, пото-
мок немецких переселенцев Адальберт Карлович Тобин не предполагал, какая роль угото-
вана ему в истории России и Украины.
В конце XIX века по Российской империи прокатилась мода на загородные дома.
Дворяне, купцы, люди искусства и представители зажиточной интеллигенции срочно
обзаводились земельными участками неподалеку от городов или на престижном мор-
ском побережье. Там возводились первые российские дачи. Среди тысяч собратьев дача
Тобиных под названием Ласточкино гнездо решительно ничем не выделялась. Ну, разве
что стояла на краю мыса с татарским именем в честь греческого православного святого;
Ай-Тодор при переводе на русский превращался в "Святого Федора". В 1901 году по-
рядком разрушенное "гнездышко" пришлось по вкусу еще одному немцу - нефтяному
магнату барону Штейнгелю.
В том же году к барону приехал погостить известный российский художник Лаго-
рио. Вдохновившись развалинами на краю обрыва, он пишет первую картину "Ласточ-
кино гнездо". Богатый барон поспешил вложить
78
дачи, и уже в 1903 году все тот же Лагорио пишет картину с изображением обновлен-
ного дома. У дачи теперь претенциозное немецкое имя "Генералиф": замок любви. В
1910 году деятельному Штейнгелю приходит в голову очередная экстравагантная идея.
Он приглашает из Москвы архитектора-модерниста Александра Шервуда, чтобы воз-
вести на узкой скале нечто особенное. Александр Владимирович происходил из знаме-
нитого рода архитекторов Шервудов. Его отец, Владимир Осипович, был автором про-
екта Исторического музея на Красной площади. Старший брат, Владимир Владимиро-
вич, спроектировал, пожалуй, самые яркие образцы московских доходных домов
начала XX века в стиле модерн. Поэтому и от Александра ждали архитектурной сенса-
ции.
Через два года крымская публика ахнет. Над морем возвысится миниатюрный
немецкий рыцарский замок в стиле поздней готики. Непонятное крымчанам название
"Генералиф" тут же было забыто, замок снова стал Ласточкиным гнездом.
Послесловие
Несмотря на то, что предки барона Владимира Рудольфовича Штейнгеля получили
свой титул в державе Габсбургов, мы можем считать нашего соотечественника настоя-
щим русским человеком. Не потому, что еще в 1720-е годы, при Екатерине I, один из
баронов поступил на российскую службу, а потому, что династия Штейнгелей смогла
оставить яркий след в истории Кубани, род баронов прославился в России и на Украине.
А что бы случилось с семьей барона, если бы не произошла революция? Что бы мог
еще сделать для Новокубанского района, Кубани и России род Штейнгелей?
До сих пор живут люди в барачных домах, построенных для работников виноку-
ренного завода. При бароне даже баня была в "Хуторке"! А сегодня ее нет. Из рассказов
старожилов известно, что и сам Владимир Рудольфович и его супруга были людьми
очень добрыми и не скупились на подарки работникам "Хуторка" и дела благотвори-
тельности. Но как были унижены эти благородные люди в дни революции! Обидно
узнать о том, что просвещеннейший человек своего времени, грамотный специалист
остался не у дел и был вынужден работать швейцаром! А сколько таких баронов от-
вергла новая власть! Скольких светлых умов лишилась Россия!
Наш долг сохранить историческую правду о наших знаменитых земляках и пере-
дать ее другим поколениям. А главное - не допустить повторения кровавых страниц
нашей истории.