О, счастливица!

Хайасен Карл

Таким образом, гидравлическая авария Мадонны угрожала кризисом. Деменсио не хотел прерывать утреннее посещение, чтобы отволочь статую внутрь на ремонт – такое вызвало бы подозрения даже у самых благочестивых. Подглядывая сквозь шторы, Деменсио насчитал на переднем дворе девять жертв, внимательно застывших вокруг иконы.

– Есть идеи? – спросила Триш.

– Тихо, – ответил ее супруг. – Дай подумать.

Но тихо не стало. Комнату наполнил хруст – черепахи Джолейн наслаждались завтраком.

Мрачный взгляд Деменсио остановился на аквариуме. Вместо того чтобы порвать

салат на мельчайшие кусочки, он бросил в емкость целую головку латука. При виде его крошки-черепахи впали в неистовство и сейчас прогрызали себе путь по листьям.

Это зрелище, вынужден был признать Деменсио, завораживало. Сорок пять мародерствующих черепах. У него родилась мысль.

– У тебя осталась та Библия? – спросил он жену. – С картинками?

– Ну да, лежит где-то.

– И еще мне нужна будет краска, – заявил он. – Такая, ее для авиамоделей в «Сделай сам» продают.

– У нас всего два часа до автобуса.

– Не переживай, это много времени не займет. – Деменсио прошелся к аквариуму. Наклонился и воззвал: – Ну что, кто хочет стать звездой?

Десять

Утром 28 ноября, когда дождь затуманивал горы, Мэри Андреа Финли Кроум освободила номер в «Реабилитационном центре и санатории минеральных вод "Мона Пасифика"» на острове Мауи. Она вылетела прямиком в Лос-Анджелес, где на следующий день прослушивалась для телевизионного рекламного ролика новых экспресс-тестов на беременность. Потом она полетела в Скоттсдейл, чтобы присоединиться к труппе, ставившей мюзикл по «Молчанию ягнят», в котором Мэри Андреа играла Клариссу, бесстрашного молодого агента ФБР Маршрут Мэри Андреа надежные источники сообщили адвокату Тома Кроума по бракоразводному делу Дику Тёрнквисту, который договорился с судебным исполнителем, вручающим повестки, чтобы тот ждал за кулисами в театре-ресторане в Аризоне.

Каким-то образом Мэри Андреа получила известие о засаде. Посреди финала, когда весь состав и хор пели:

О Ганнибал, о Каннибал,

как восхитительно ты зол!

– Мэри Андреа упала в обморок, корчась в спазмах. Судебный исполнитель отступил, когда санитары ремнями привязали актрису с вываленным языком к носилкам и отнесли к машине «скорой помощи». Когда Дик Тёрнквист узнал подробности, Мэри Андреа Финли Кроум чудесным образом пришла в сознание, самовольно покинула больницу Скотт -сдейла, взяла напрокат «тандербёрд» и растворилась в пустыне.

Дик Тёрнквист сообщил Тому Кроуму плохие вести факсом, который Кроум получил в офисе «ФедЭкс Кинко», через шоссе от кампуса Университета Майами. Он не стал читать документ, пока они с Джолейн Фортунс не припарковались под фонарем, устроив, как она выразилась, Большую Засаду.

Проглядев отчет адвоката, Кроум разорвал его в клочки.

Джолейн сказала:

– Я знаю, чего хочет эта женщина.

– Я тоже знаю. Она хочет быть замужем вечно.

– Ты ошибаешься, Том. Она пойдет на развод. Но это должна быть ее идея, только и всего.

– Спасибо, доктор Бразерс [20] . – Кроум не хотел

думать о своей будущей экс-супруге, иначе он перестанет спать, как щенок. Вместо этого он будет просыпаться с продирающими до костей головными болями и кровоточащими деснами.

– Ты не понимаешь, – сказал он. – Для Мэри Андреа это спорт – увиливать от меня и адвокатов. Это как соревнование. Удовлетворяет ее извращенную жажду драмы.

– Могу я спросить, сколько ты ей посылаешь?

Кроум едко рассмеялся:

20

Джойс Бразерс (р. 1928) – американский семейный психолог, писательница и журналистка, феминистка.

– Nadа [21] . Ни единого пенни! Я о том и говорю – я испробовал все: я отказал по всем ежемесячным чекам, аннулировал кредитки, закрыл общие счета, забыл ее день рождения, забыл нашу годовщину, оскорбил ее мать, спал с другими женщинами, сильно преувеличивая их количество, – и она все равно не хочет со мной развестись. Не хочет даже прийти в суд!

– Есть одна вещь, которой ты не сделал, – заметила Джолейн.

– Это противозаконно.

21

Ничего (исп.).

– Расскажи ей, что встречаешься с чернокожей. Это обычно срабатывает.

– Да ей наплевать. Эй, взгляни-ка, – Том Кроум указал на стоянку. – Это их пикап?

– Не уверена. – Джолейн выпрямилась и всмотрелась пристальнее. – Возможно.

Утром, когда почтой прибыла одноразовая камера, Кэти отвезла ее в фотостудию, где печатали снимки за час. Том как следует постарался в Грейндже: только два фото его большого пальца и несколько – святилища Мадонны. На снимках крупным планом глаза статуи убедительно блестели.

Кэти сунула фотографии в сумочку и поехала в центр на ранний обед с мужем. В соответствии с новой политикой брачной откровенности и полной открытости она положила снимки на стол между корзинкой с хлебом и кувшином сангрии.

– Том сдержал обещание, – сказала она в качестве объяснения.

Судья Артур Баттенкилл-младший отложил салатную вилку и просмотрел фото. Его туповатое лицо и поршнеобразные жевательные движения напомнили Кэти овцу на пастбище.

Он произнес:

– И что это за чертовщина?

– Дева Мария. Та, что плачет.

– Плачет?

– Видишь, вон там? – показала Кэти. – Говорят, она плачет настоящими слезами.

– Кто говорит?

– Это поверье, Артур. Только и всего.

– Это херня какая-то. – Он отдал фотографии жене. – И это дал тебе твой дружок-писатель?

– Я его попросила, – объяснила Кэти, – и он не дружок. Все кончено, я тебе уже дюжину раз говорила. Мы разошлись, ясно?

Ее муж отпил вина. Потом, грызя ломоть кубинского хлеба, изрек: