О темных лордах и магии крови
Шрифт:
И, собственно, замерли мы оба.
Я — потому что точно не произносила вспомненную фразу вслух, а ректор — потому что так же осознал тот факт, что я ничего не произносила. Несколько секунд мы потрясенно смотрели друг на друга, затем глава Некроса сухо сообщил:
— Я услышал все. От «запомни, девочка моя» до «капель крови».
— Я ничего не говорила, — произнесла настороженно.
— Я знаю, — напряженно подтвердил он.
Молча перевела взгляд на свою ладонь и заметила, что руки Гаэр-аша стали если не прежними, то, по крайней мере, ногти вернули естественный
Встревоженно посмотрела на ректора и спросила:
— Вам сильно страшно?
И получила, как обычно, совершенно безэмоциональный ответ:
— За себя — нет. Произошедшее основательно меняет мои планы на жизнь, вероятно, я буду вынужден оставить тебя на срок от семи до пятнадцати лет и меня ожидают не самые приятные годы в изоляции, но беспокоит не это. Так или иначе, наиболее одаренные из мужчин нашего рода знают о возможности пробуждения крови и морально готовы к этому, даже если и воспринимают как худший кошмар в жизни. Если же говорить о страхе — его я испытываю исключительно в отношении тебя. Да, я пойду на все, чтобы обеспечить твою безопасность, да, ты получишь статус королевы еще до того, как мне придется изолировать себя, и несомненно я использую все свое влияние на членов родового совета и заставлю их изменить существующие планы. Но ты, Риаллин, ты… Как уберечь тебя от тебя же самой?!
Наверное, именно в этот момент я поняла, что моя жизнь, кажется, может основательно и бесповоротно измениться! По спине пробежал озноб.
Испуганно сглотнув, я сипло произнесла:
— Вы слышали мои воспоминания о словах дяди Тадора. Я, Тьма раздери, не знаю, как вы это услышали, но услышали же! И вы понимаете, что у меня есть шанс. Дядя Тадор говорил, что мне не грозит выгорание, и его словам я верю.
— Словам отступника, — скептически заметил ректор.
Вспылив, я воскликнула:
— Словам единственного человека, которому я была нужна!
Сузив глаза, Гаэр-аш хрипло произнес:
— Ты мне нужна.
Отвернулась, с трудом сдержав полный отчаяния стон.
Ректор же продолжил:
— Допустим, Риаллин, только допустим, что есть шанс вернуть магию с помощью твоей собственной крови. Просто допустим. Хотя это бред по всем статьям. Но чисто теоретически, если есть такой шанс, пусть даже исключительно в теории — ты осознаешь, к чему это может привести?
Прекратив изучать взглядом природно-тематический гобелен на противоположной стене, повернулась и внимательно посмотрела на лорда Гаэр-аша. Он продолжил:
— Ты воочию наблюдала, что произошло со мной. Это, мое сокровище, была наглядная демонстрация пробуждения магии крови. Той единственной магии, которая фактически плохо поддается контролю носителя и может содержать в себе массу всего неприятного и неожиданного. И если вспомнить, что, используя капли твоей крови на платке, это убогое умертвие устроило прорыв нежити на полигон, то на твоем месте я бы сильно поостерегся, в принципе, даже пытаться активировать то, что тот, кто даже человеком не являлся фактически, мог вложить в твои вены.
Я молча смотрела на лорда Гаэр-аша, молча, напряженно и… не особо понимая. Магия, у меня был шанс вернуть магию, и это самое главное.
Лорд ректор молча ссадил меня с колен на соседнее кресло, встал, прошелся к резному, встроенному в стену шкафу, достал оттуда бутыль вина, взял стакан… посмотрел на него, на бутылку, на собственные руки, молча убрал все спиртное обратно в шкаф.
— Передумали мне наливать? — отстраненно спросила я.
— Тебе даже не собирался, а вот сам пить передумал — Тьма его знает, как моя кровь отреагирует на алкоголь сразу после первой вспышки силы, а пугать тебя снова я не хочу.
Развернувшись ко мне, лорд Гаэр-аш сложил руки на груди и сообщил:
— Видишь ли, то, что происходит сейчас со мной, нетипично даже по меркам моего рода и носителей той магии крови, что сейчас активно набирает силу в моем организме. Такого не должно было быть. От момента, когда огонь впервые вспыхнул над моей ладонью, прошло едва ли больше двух месяцев. Исходя из данных всех летописей и исследований, которым посвятил с десяток лет собственной жизни король, следующая стадия должна была начаться не ранее чем через год. Именно по этой причине я не сложил с себя обязанности ректора и остался в Некросе, даже не подозревая, что становлюсь опасен для окружающих.
Невеселая усмешка, и ректор продолжил:
— Как я уже сказал, ты была права — вспыхнувшая страсть имела странный, ненормальный оттенок. Но проблема в том, что, как я уже говорил, в тебя сложно не влюбиться, Риаллин. Практически невозможно. И самое паршивое в ситуации заключается в том, что на фоне естественной влюбленности я не придал значения вспыхнувшей сжигающей страсти. А следовало бы. Я уже был влюблен в прошлом, но сейчас, анализируя, четко осознаю — тогда я не испытывал и сотой части нынешних ощущений. Мне следовало подумать об этом сразу. Об этом, а не о том, что я готов подыхать снова и снова, лишь бы прикоснуться к твоим губам…
Он стремительно отвел взгляд, постоял некоторое время, затем снова взглянул в мои глаза и продолжил:
— Слишком стремительное перерождение. Как итог, первая вспышка произошла в твоем присутствии и ты лишилась магии. И я не знаю, произошло ли это из-за твоего эмоционального перенапряжения либо мой пробуждающийся огонь выпил твой источник, но я могу с уверенностью утверждать лишь одно: магия крови — это то, чего я не пожелал бы даже своему врагу, не говоря о любимой девушке.
Поджав ноги и прикрыв их халатом, я тихо ответила:
— Магия крови — это все, что у меня теперь осталось. И даже не сама магия, а лишь надежда на ее существование. Вы правда считаете, что я могу отказаться от надежды?
Холодный взгляд ректора вызвал невольное содрогание, словно по мне ледяной ветер прошелся, но страха все так же не было. Это удивляло, впрочем, думать об этом я сейчас не могла. Мне нужна была помощь. Мне нужно было в мою комнату, забраться на подоконник с одеялом, посидеть и подумать. Правда, сначала к Норту, потому что безумно болела рука, даже не знаю, как умудрилась так сильно удариться.