О традициях не спорят!
Шрифт:
– Поэтому тебе стало плохо в Венеции?
– спросила я.
– Да, - кивнул принц головой.
– Когда Котена находиться от меня слишком далеко, то и его душа тянется за ним и я... я...
– Эйрос замолк, сложил руки в замок и, опустив голову, тихо сказал: - Теперь ты понимаешь, почему эта тайна должна оставаться тайной?
Я понимала. И мне даже представить было страшно, что будет с Эйросом, если кто-то узнает об этой тайне и убьет Котену.
– Не думала, что драконы способны на такое, - сказала я, переводя взгляд с принца на мага.
– Я тоже не знал, - признался маг, криво улыбнувшись, - пока не попробовал.
– А с чего вообще такая доброта со
– с издевкой спросила я.
– Так уж получилось, что один из озер душ располагается в Светлых землях, - пояснил с неохотой маг.
– Давным-давно один из королей нашел его и решил использовать в своих целях. Вытащив от туда драконов, с помощью детских тел, он предложил нам заключить сделку. Или он обеспечиваем нас телами, и мы служим семье Дерей верой и правдой, или он нас тут же убивает, а озеро засыпает. Как ты понимаешь, сделку мы тот час же приняли. И вот уже на протяжении десяти поколений служим королевской семье. Я же был приставлен к Эйросу с его рождения, и когда вампир выпил половину его душу, то у меня был лишь один выход - поделиться с ним своей душой.
Я так понимаю, что точнее если бы не поделился и принц умер, то маг сам бы долго не прожил. Скорее всего, если дракон не справляется со своей задачей, то его попросту убивают. Не зря же Котена так печется о принце.
– Поэтому я не ощущаю тебя как дракона?
– поинтересовалась я с недовольство.
Я и предположить то не могла, что маг окажется драконом. А ведь я "лазила" в его ауру, когда закрывала магию. Хотя теперь стало понятно, о ком говорила Хозяйка борделя "На Обочине". Да и mectarra с его предупреждением: "Остерегайся двойки". Ведь светлых, так неожиданно вломившихся в мою жизнь, именно двое.
– Меня нельзя называть подлинным драконом, потому что я еще не перевоплотился.
Ах да, в двадцать четыре года драконы "перевоплощаются", принимая свою настоящую форму, а до этого момента силой своей пользоваться они не могут, а только той, что дана была телу от рождения. Именно поэтому Котена может пользоваться магией.
– Ты знал, кто я?
– задала я следующий вопрос.
– Да знал, - грубо ответил маг.
– Я знал, что ты сестра Котеназарана, и знал, что ты принцесса. И привел я Эроса к тебе за тем, чтоб в случае чего вы заключили фиктивный брак - это да. Но я никогда не хотел воскрешать Акона. Я наоборот рад, что он гниет в том замке, без возможности спастись. Так же слова Эйроса правдивы. Он не знал о моих планах и его чувства к тебе искрение... я знаю это.
– Ой, спасибо что просветил, - с наигранной благодарностью ответила я, медленно с издевкой добавив: - Братик.
Маг опустил взгляд и с еле сдерживающейся злостью ответил:
– Не вини меня в смерти своего брата!
– Он вскочил, подошел ко мне и заговорил голосом полной боли и страдания: - Или ты думаешь, что я рад такой судьбе? Ты не знаешь, на что подобна такая жизнь. Да и не жизнь - это лишь существование. Думаешь мне нравиться занимать тело трупа и жить его жизнью? Нет, не нравиться и я себя ненавижу и призираю за это. Но еще больше я ненавижу и призираю, то болото, в котором мы находиться.
– Маг схватил меня за плечи и сжал, от чего я поморщилась.
– Только тьма и тишина окружает тебя, - продолжал говорить он, а его глаза словно смотрели в пустоту.
– А ты ничего не можешь делать. Ты просто находишься в этой пустоте. Сам на сам со своими мыслями. И так проходит неизвестно сколько времени, пока ты не чувствуешь, что пустота возле тебя чем-то заполняется. И ты стремишься попасть туда, во что бы то не стала, понимая, что если не успеешь, то тебя опередят, и ты вновь
– Его лицо и глаза с расширенными от ужаса зрачками, вдруг оказалось очень близко у моего лица, а тембр тихого голоса, казалось, окутывал меня паутиной страха.
– Первое что тебе хочется сделать, когда ты заполучаешь тело младенца - это убить себя. И только одно тебя останавливает - это страх от понимания того, куда ты попадешь тогда. А ведь не все были на стороне Акона и многие выступали против него, но нас не пожалели. Никого не пожалели из-за чужих ошибок!
– Дракон выпустил мои плечи и отошел.
– Так что не смей призирать нас, ничего не зная.
– Не сметь призирать?
– с вызовом спросила я.
– Тогда не будешь ты так любезен ответить мне на один вопрос. Твоя жена знает, что собой представляет ее дочь?
Дракон окинул меня ненавистным взглядом и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Значит, не знает. Если б знала, то поступила бы, так же как мой отец. Да и кто бы остался, узнав, что твоего ребенка убили лишь за тем, чтоб впихнуть внутрь душу дракона? В том, что она уже не человек сомнений у меня не было.
– Не нужно так с Котеной, - попросил принц, который в наш разговор не вмешивался.
Было видно, что он чувствует себя очень неудобно, разрываясь между нами.
– Не смей назвать его этим именем!
– гаркнула я от злости и раздражения.
– Котеназараном мой отец назвал своего сына, а не это!
– Неужели у тебя нет и капли сочувствуя?
– с раздражением спросил принц, вскакивая на ноги.
– Для таких тварей как он - нет!
– отрезала я и сложила руки на груди.
– Я еще могу понять драконов, которые вселяются в тела умерших своей смертью, но таких как он - нет!
– Но ведь не они убивают их, - стоял на своем принц.
– Если бы не они, то и убийств из-за них не было!
– зло ответила я.
– И как ты вообще можешь принимать такое?!
– Я делю с ним душу и понимаю, через что ему пришлось пройти!
– закричал Эйрос, сжимая кулаки.
– Ты не должна всех подгребать под одну черту, ведь не все хотели для себя такой участи. И они ничем не отличаются от нас! Вот взять Котену. До того как ты не узнала, что он дракон, ведь ты к нему хорошо относилась.
– Вот тут ты не прав, - ответила я с хмурым смешком.
– Я его и раньше недолюбливала, а теперь вообще призираю и ненавижу.
– Ты ведь не такая, - с грустью ответил Эйрос.
– Ты ведь добрая.
– Ты ошибаешься!
– ядовито процедила я.
– Я именно такая и мне наплевать, что ты там обо мне навыдумывал, светлый!
Принц внимательно посмотрел мне в глаза, словно пытаясь прочесть мои мысли, а потом опустил взгляд на свои ноги и пробормотал:
– Я думал, ты поймешь.
Я, конечно, понимаю, что любовь способна закрывать глаза, но не настолько же!
– Пойму?
– с издевкой переспросила я.
– Ты думал, что некромант, который всю свою жизнь ненавидел и убивал драконов поймет?
Я не поняла даже Элиана, хотя знала его намного больше мага.
– Какой ты все-таки еще наивный мальчик, - со вздохом пробормотала я.
– Уж лучше я буду наивным, - ответил Эйрос с горечью, - чем бесчувственным.
– Я не бесчувственная, - проговорила я с не меньшей горечью.
– Просто трудно научиться испытать жалось к тем, кто почти каждый год приходил к тебе домой, для того чтоб убить тебя или кого-то из членов твоей семьи. Хотя ты ли мне должен говорить о жалости, Ваше Высочество? Ты ведь та еще тварь, которая не чуралась использовать любые методы. Разве это не твои слова?