О вас, ребята
Шрифт:
Артем улыбнулся. Глаза его больше не кололи. Они смотрели тепло и капельку насмешливо.
— По одному гаду стрелять не с руки. Мы их всех разом сковырнем!
Пеца чертыхнулся и пошел прочь от забора. Слова Артема не дошли до него.
Как-то после работы, когда усталые рабочие шагали по захламленным заводским проулкам к проходной, навстречу выскочил из-за угла автомобиль. Он шел на большой скорости, разбрызгивая колесами жидкую грязь.
Рабочие поспешно сторонились. Проулок был очень узкий. Им пришлось прижаться к стенам цехов.
— Поехал, боров! — громко сказал кто-то вслед машине,
— Наверняка! — добавил второй рабочий. — Каждую среду заседают в конторе. Сговариваются — как бы обдуть нашего брата!
— Не успеют! — возразил третий.
Пеца, который был в толпе рабочих, узнал голос Артема.
— Не успеют! — повторил. Артем. — Скоро им крышка!..
И опять из всего этого многозначительного разговора Пеца уловил только те факты, которые могли ему пригодиться. Он узнал, что какой-то «чин» ездит на машине и бывает на заводе по средам.
У Пецы снова мелькнула мысль о стволе, но он отбросил ее: за неделю ружье не сделаешь. Потом он вспомнил о своей дальнобойной рогатке, и план новой операции был готов…
Старик сторож мирно дремал на рябой чугунной болванке, прислонившись к створке ворот. Но стоило автомобилю визгнуть на повороте тормозами, как старик вскочил, распахнул ворота и вытянулся по-военному. Приехавший оценил быстроту и ловкость сторожа и милостиво бросил ему под ноги полтинник.
— Дура! — презрительно проворчал старик в усы. — Думаешь, для тебя стараюсь? Как бы не так! Привычка такая проклятая!
Он сердито громыхнул створками ворот, вернулся к полтиннику и носком сапога столкнул его в канаву.
А машина торопливо пробиралась к конторе, объезжая рытвины, наполненные осенней водой. На повороте, когда автомобиль пересекал рельсы заводской узкоколейки, с громким треском лопнуло переднее стекло. На колени представителю Временного правительства упали острые игольчатые осколки и квадратный кусочек чугуна. Представитель ухватился за шофера. В это время лобовое стекло треснуло еще раз. Пеца, укрывшись за остовом полуразобранного ржавого паровоза, бил без промаха.
Машина остановилась. Подошли двое рабочих. Потом еще один. Быстро собралась толпа. Весть о странном происшествии покатилась по заводу.
Когда Пеца вернулся в цех, Артем подозрительно посмотрел на него и спросил:
— Твоя работа?
— Какая?
— Грязно работаешь! — продолжал Артем. — Хотел тебе дело одно поручить, а теперь боюсь: провалишь!
Больнее задеть Пецу было невозможно. Он вызывающе сунул руки в карманы брюк.
— А кцо видел? На пушку ловишь!
— И видеть нечего — знаю! По следу вижу. След — как блоха укусила! А ведь небось думаешь, что гору своротил? Героем себя считаешь?
— Цы укажи, где можно кусануц по-волчьи!
— А зубы-то есть?
Пеца широко разинул рот. Но Артем посмотрел не на зубы, а в глаза. Они горели у Пеци, как у волчонка. Артем взял его за подбородок, подтянул к себе и сказал внушительно и твердо:
— Бросишь свои штучки — получишь настоящее задание. Уразумел?
И Пеца вдруг почувствовал, что его злость к этому большому спокойному человеку была ненастоящей. Вместо нее появилось
— Ну?
Гвоздев улыбнулся, догадавшись, что скрывается за этим «ну».
— Не торопись. Сказано — будет, — значит, будет! Скоро…
Старая Россия отживала последние дни. Рабочий Питер готовился к вооруженному восстанию. На крупных заводах были созданы отряды красногвардейцев. Налаживалась и проверялась связь между районами города. Скрытно прокладывались временные линии полевого телефона.
Одна такая линия тянулась и на Семянниковский завод. Провод часто рвался, приходилось направлять на линию людей, а каждый человек был на счету. И тогда Артем решил поручить это дело мальчишкам.
Пеца ремонтировал длинные кузнечные клещи. На его плечо опустилась тяжелая рука, и Артем спросил с легкой усмешкой:
— Где у тебя штаб, атаман?
— В сарае! — выпалил Пеца. — На берегу…
— Жди сегодня в гости. Поговорить надо. Гвардия твоя чтоб в сборе была! Приду часов в семь…
С шести часов в сарае на берегу Невы царило напряженное ожидание. Говорили мало. Пеца сам стоял на страже у дверей и наблюдал за набережной. Остальные смотрели на него, стараясь по виду Пецы определить, показался ли Артем.
Кузнец был точен. Он вышел на набережную без пяти семь. Завидев его плотную фигуру, Пеца обернулся к мальчишкам и торжественно объявил:
— Начинается пятая операция!
Артем не любил произносить речи. Но тут был особый случай. Кузнец присел на чурбан в кругу ребят и сказал:
— Жизнь у нас была такой, что и вам и другим хотелось ломать все вокруг. И ломали! Осталось немного. Временных сбросим — и все: конец ломке! А что дальше? Дальше — строить будем! Строить новый мир — наш, свой, рабоче-крестьянский мир! А кто будет строить? Мы, которые ломали, начнем, а вы, которые сейчас в мальчишках бегаете, продолжите! Вот и получается, что основные строители — вы. И задание вам сейчас будет — не ломать, а чинить. Вы назначаетесь связистами — будете следить за телефонной линией. Как это делается, покажу на месте. Но хочу, чтобы уже здесь вы поняли: провод этот очень важный! Когда вы будете ходить вдоль линии, может быть, сам Ленин пожелает поговорить по проводу. Подымет он трубку и захочет сказать: «А ну-ка, братцы-семянниковцы, идите на подмогу! Пора пришла! Сокрушим последний оплот контрреволюции!» А провод-то оборванным окажется! Кто виноват? Пеца и его связисты! Да и мне не поздоровится! Поняли?
— Не будет цакого! — гордо ответил Пеца. — Зашцо возьмемся — сделаем! Давай показывай…
Наиболее беспокойным считался участок от завода до Невской лавры. Здесь линия проходила пустырем, переползала через железнодорожное полотно под рельсами, потом шла задворками лабазов, пересекала речку и кладбище. Места, казалось бы, глухие, пустынные. Но именно тут провод рвался чаще всего.
Артем провел ребят по всей линии, показал, как надо соединять разорванные концы.
— Спать вам придется мало, — сказал Артем. — Один — на линии, второй — на заводе, вроде посыльного при штабе, третий — в резерве.