Обделенные душой
Шрифт:
Сейчас, когда они пересекают границу Западной Вирджинии и Пенсильвании, сомнения Нельсона всё больше становятся похожи на бетонные заграждения, блокирующие дальнейший путь. А тут ещё этот Арджент, не желающий заткнуть варежку.
— Надо бы остановиться в Херши, — разглагольствует пассажир. — Говорят, весь городок пропах шоколадом. И ещё там есть «русские горы». Как тебе — не хочется прокатиться?
На указателе впереди значится: «ПИТТСБУРГ — 45 МИЛЬ». Нельсон чувствует, как его лихорадит. Все суставы ноют, лицо жжёт от заливающего его
— Да-а, Новый Орлеан — это было что-то, — продолжает молоть языком Арджент. — Я б с удовольствием потусовался там подольше. И эта вуду-лавка — тоже непростая штучка; я как-то видел репортаж о ней по телику. Знаешь, тебе надо было заказать там чучело Беглеца из Акрона. Пусть бы помучился, как мучаемся мы!
А вот теперь Нельсон рад, что дал Ардженту выговориться, потому что его трёп, как оказалось, содержал весьма ценную информацию.
— Правильно. Пусть бы помучился.
Сегодня вечером, решает Нельсон, он гульнёт на полную катушку и заново переосмыслит ситуацию.
«Дом вуду» Мэри Ла Во... Арджент услышал о нём не из уст Коннора Ласситера, а увидел по телевизору. Этот хорёк и не подозревает, что только что выдал себя с головой.
43 • Арджент
Его мать говаривала: «Если жизнь подсовывает тебе лимон, выдави его в чьи-нибудь глаза». Арджент знает, что вообще-то настоящее выражение не такое, но мама была права. Превратить неудачу в оружие — вот это дело, не то, что какой-то дурацкий лимонад. Он горд тем, как блестяще обвёл орган-пирата вокруг пальца.
— Голову даю на отсечение, в Нью-Йорке полным-полно беглых расплётов! — говорит Арджент, когда сельская местность сменяется пригородами Питтсбурга.
— Там их как крыс, — соглашается Нельсон.
— Может, поймаешь пару-тройку? — просит Арджент. — Покажешь мне, как это делается. То есть, ну, если я вроде как твой ученик, надо же мне учиться ремеслу.
Мысль о том, чтобы ездить по стране с самым настоящим орган-пиратом и изучать тонкости его профессии, приводит Арджента в восторг. О такой карьере только мечтать! Он будет водить Нельсона на поводке, внушать, что тому без него не обойтись — до тех пор пока хозяин не уразумеет, какое его ученик бесценное сокровище. Да, точно, так он и поступит. А до тех пор Нельсон будет плясать под его дудку!
Кое-какие базовые уроки Арджент уже извлёк — просто из бесед с учителем.
— Большинство беглых намного умнее, чем считает Инспекция, — рассказывал Нельсон. — Если ты расставляешь глупую ловушку, то в неё попадаются только глупые расплёты, за которых на чёрном рынке дают не бог весть сколько. А вот если при сканировании головного мозга выявляются высокие кортикальные показатели — за таких детишек платят двойную цену.
Да, ловушки — искусство тонкое, надо о нём разузнать побольше.
Прошлой ночью они останавливались в дешёвой гостинице, но сегодня, в Питтсбурге, Нельсон раскошеливается на трёхкомнатный номер-люкс в каком-то выпендрёжном отеле со швейцарами и десятком флагов у входа.
— Сегодня гуляем! — сообщает Нельсон своему ученику. — Потому что мы это заслужили.
Если такова жизнь орган-пирата, Арджент ради неё готов на что угодно.
В просторном люксе пахнет свежими цветами, а не плесенью. Арджент заказывает напропалую всё самое дорогое из меню для доставки в номер, и Нельсон даже глазом не моргнёт.
— Для моего ученика ничего не жалко, — говорит он и поднимает бокал с вином, чтобы подчеркнуть значимость своих слов.
Родной папаша Арджента щедростью не отличался — ни в денежном, ни в моральном плане. Что это с Нельсоном — дышит как-то странно, с трудом, половина морды, которая без волдырей, побелела, как мел... А да ну его. Арджент дарит всё своё внимание огромному бифштексу.
Они неспешно обедают, и Нельсон заговаривает о планах на ближайшее будущее. Арджент безмятежен.
— Нью-Йорк — великий город, — произносит Нельсон. — Ты там бывал?
Арджент трясёт головой и проглатывает, прежде чем ответить — чтобы не выглядеть неотёсанной деревенщиной, недостойной такой роскоши, как обед, поданный в номер.
— Нет. Но всегда хотел побывать. Покойные родители всё собирались свозить нас в Нью-Йорк, полюбоваться на Эмпайр-стейт-билдинг, посетить какое-нибудь бродвейское шоу... Они много чего обещали, но мы никогда никуда не ездили, кроме Брэнсона, что в Миссури. — Он суёт в рот очередной кусок бифштекса. Кайф! А ведь в Нью-Йорке жратва будет ещё лучше! — Я поклялся себе, что когда-нибудь отправлюсь туда сам. В лепёшку расшибусь, но попаду в Нью-Йорк!
— И ты этого достиг. — Нельсон вытирает рот шёлковой салфеткой. — Когда прибудем в Нью-Йорк, выделим время на экскурсию по городу.
Арджент широко улыбается.
— Это будет просто здорово!
— О да. — На лице Нельсона играет добрая улыбка. — Таймс-сквер, Сентрал-парк...
— Слышал об одном клубе в помещении старой фабрики, — говорит Арджент, чуть ли не исходя слюной в предвкушении. — Там играют знаменитые группы — каждый вечер разная, и никто заранее не знает, какая.
— Ты и это из телевизора почерпнул? — интересуется Нельсон. — Как с «Домом вуду»?
До Арджента смысл этих слов доходит не сразу — они скачут в его голове, словно шарик пинбола, пока не падают в лунку в самом центре. Конец игры.
Он осмеливается взглянуть на Нельсона и видит, что ничего доброго в его улыбке нет и близко. Оскал хищника. Тигра, приготовившегося сожрать свою добычу.
— Ласситер никогда и словом не упоминал ни о каких Мэри Ла Во и «зелёной даме», — говорит Нельсон. Это не вопрос, это утверждение.
— Я... я собирался тебе рассказать...
— Когда? До того, как прокатишься за мой счёт в Нью-Йорк, или после?