Обделенные душой
Шрифт:
Проходят ещё сутки, прежде чем Нельсон набирается достаточно сил, чтобы погулять по номеру. Он уже не пытается избавиться от Арджента. Парень, может, и дебил, но он сообразительный дебил. Сумел сделаться для Нельсона незаменимым — по крайней мере, в настоящий момент.
— Знаю, знаю, ты пошлёшь меня куда подальше при первой же возможности, — говорит ему Арджент. — Моё дело — не допустить такой возможности.
О свой главной миссии они не разговаривают. Нельсон не выспрашивает у Арджента код чипа, понимая, что тот отдаст свой единственный козырь только тогда, когда сам сочтёт это нужным. К тому
— Должно быть, орган-пиратство приносит неплохие денежки, если ты можешь позволить себе такие роскошные апартаменты, — то и знай повторяет Арджент, пытаясь разговорить «учителя» насчёт его профессии. В списке развлечений Нельсона подобные беседы с «ученичком» не значатся, но деваться-то некуда, приходится терпеть. Он даже делится с Арджентом тем, что тот так жаждет узнать, а именно — рассказывает о своих самых изощрённых ловушках: бетонном туннеле, вымазанном изнутри клеем, блоке сигарет на матрасе, скрывающем под собой яму. Арджент жадно внимает каждому его слову, и Нельсон начинает испытывать удовольствие от описания своих достижений.
— Как-то раз я заставил одного беглого проглотить миниатюрную гранату с ядом и сказал, что взорву её дистанционно, если он не выдаст своих приятелей. Он привёл ко мне целых пять человек — и это были экземпляры намного лучше его самого.
— И что — ты взорвал гранату?
— Да не было никакой гранаты. Я ему смородину скормил.
Арджент хохочет, Нельсон тоже, и внезапно осознаёт, что его смех искренен.
Не то чтобы Нельсону начал нравиться Арджент — а что в этом хмыре может нравиться? — но он смирился с его присутствием. Арджент имеет для него некоторую ценность, как и тот расплёт, что выдал своих товарищей, съев смородину. Нельсон, кстати сказать, отпустил парнишку — честная игра есть честная игра, а он всегда считал себя человеком, держащим своё слово. И когда всё кончится, Нельсон проследит, чтобы Арджент получил по заслугам.
Они отправляются в путь на следующий день. Нельсон чувствует себя получше, хотя ещё и не окончательно окреп. Укусы всё такие же красные и воспалённые, кожа по-прежнему облезает с сожжённой половины лица, но температура, по крайней мере, снизилась. Выписываясь из отеля, Нельсон принуждён терпеть косые взгляды других гостей — впрочем, на него пялились и раньше, когда он сюда заселялся.
— Так ты скажешь, куда мы направляемся? — выспрашивает его Арджент. Теперь, когда Нельсон поправился, «ученик» несколько подрастерял уверенность в своём положении.
— Не в Нью-Йорк, — роняет Нельсон, не вдаваясь в подробности, на что Арджент выдаёт ему целый перечень мест, где он не бывал, но куда хотел бы податься — так он пытается выудить у «учителя» место их назначения.
— Какой смысл куда-то переться, если не знаешь, куда? — канючит Арджент.
— Я-то знаю, куда мы «прёмся», — отвечает Нельсон, черпая огромное удовольствие в терзаниях «ученичка».
— После всего, что я для тебя сделал, ты мог бы хоть намекнуть, куда мы едем!
Как только они пересекают реку Аллегени и Питтсбург остаётся позади, Нельсон частично приоткрывает карты:
— Мы направляемся в Сарнию.
— Сарния? Никогда не слышал.
— Это в Канаде, через границу от Порт-Гурона, что в Мичигане. Я собираюсь представить тебя моему партнёру по чёрному рынку, если, конечно, он не умчался куда-нибудь. Его зовут Дюван.
Арджент морщится, как будто унюхал что-то прогорклое.
— Ну и имечко. У нас в магазине продавался «цыплёнок а-ля Дюван».
— Не очень умно с твоей стороны оскорблять этого джентльмена. Дювану принадлежит самый лучший чернорыночный заготовительный лагерь по эту сторону Бирмы. Всё по последнему слову техники. Я передаю ему свою добычу, и он всегда платит по справедливости. Если хочешь стать орган-пиратом, то знакомство с этим человеком очень полезно.
Арджент беспокойно ёрзает.
— Да слышал я про такие лагеря. Ржавые скальпели. Никакой анестезии.
— Ты говоришь о лагере, принадлежащем бирманцу Да Зею. Дюван — его полная противоположность. Он джентльмен, причём весьма уважаемый. Со мной он всегда обходился честно.
— Да? — отзывается Арджент. — Тогда ладно.
— И ещё, — добавляет Нельсон. — Услуга за услугу. Дай мне код к чипу твоей сестры.
Арджент переводит взгляд на бегущую им под колёса дорогу.
— Н-ну может позже...
— Ну может сейчас, — передразнивает его Нельсон и спокойно съезжает на обочину. — Если нет, то я буду очень рад высадить тебя здесь и распрощаться навсегда. И пусть твоя жалкая жизнь проходит без малейшего вмешательства с моей стороны.
Мимо по шоссе проносятся автомобили. У Арджента такой вид, будто он вот-вот упадёт в обморок.
— Ты никогда не найдёшь Ласситера без этого кода!
— А где гарантия, что твоя сестра всё ещё с ним? Если она хотя бы наполовину такая доставучая, как ты, он наверняка бросил её через час после отъезда из Хартсдейла.
Арджент погружается в раздумья. Грызёт ногти, нервно ковыряет швы на лице.
— А ты клянёшься, что не убьёшь меня?
— Клянусь, что не убью тебя.
— Левая половина — правая половина, так ведь? Мы одна команда?
— Одна, одна. Куда от тебя денешься.
Арджент глубоко втягивает в себя воздух.
— Сначала мы встретимся с этим Дюваном. А потом я скажу тебе.
Нельсон в бешенстве хлопает ладонями по баранке. Затем успокаивается.
— Ладно. Ты сам так захотел. — И он вытаскивает свой транк-пистолет, нажимает на спуск и транкирует «ученика» выстрелом в грудь.
Глаза Арджента расширяются от потрясения. Какое вероломство!
— Не передать, как у меня сейчас хорошо на душе, — говорит Нельсон.
Арджент обмякает на сиденье, доставляя тем самым Нельсону чрезвычайное удовольствие. Если уж придётся терпеть этого придурка в погоне за Ласситером и его вонючим приятелем-десятиной, он потерпит; хотя, кажется, нужно будет частенько отключать «ученичка», чтобы тот поменьше портил ему жизнь. Нельсон улыбается. Возможно, когда всё будет кончено, он расправится с Арджентом таким же точно образом, каким собирается расправиться с Левом Калдером, этим мерзавцем, бросившим его подыхать в аризонской пустыне. А может, он оставит Ардженту жизнь. Как захочет, так и сделает, всё в его власти. Надо признать, что даже будучи юнокопом, Нельсон наслаждался этой властью над жизнью и смертью своих жертв; когда же он сделался орган-пиратом, испытываемое им удовольствие возросло и стало неотъемлемой частью его натуры. Он обожает это чувство. Всего-то и нужно, что выследить Арджентову сестрицу. Вопрос времени. А тогда он убьёт Лева Калдера и заполучит глаза Коннора Ласситера. Плюс огромные деньги, которые заплатит ему Дюван за всё остальное тело Беглеца из Акрона.