Обе Бездны
Шрифт:
Осторожно летя вдоль длинных и тонких, словно клинки мечей, горных пик, Арма прислушивалась к своим внутренним ощущениям. То, чем они были так недавно, позволяло им чувствовать друг друга, но нельзя было сказать, заметила ли Намира появлением чужой души в своём царстве. Наверное, да. Ума и хитрости ей не занимать, а то, что она словно вросла в Тьму, лишь на лапу ей играло…
Без помощи Зората Арма не имела шанса перебороть Намиру, так же и Зорату не доставало умений, чтобы победить Воплощение. Возможно, кобник не смог бы даже пролететь через множество душ, что роились вокруг чёрной драконессы, но не нападали на неё. Почему именно —
Не нужно было напрягать зрение, чтобы увидеть произошедшие с Намирой перемены. Их не было — перед Армой зависла в воздухе всё та же старая знакомая, только теперь ставшая несоизмеримо сильнее и опаснее.
— Ты для того покидала меня, чтобы вернуться как враг? — Намира начала разговор, зная, что молчание нельзя затянуть навечно. — В меня нельзя войти и покинуть меня нельзя, я и так везде и нигде. Тебе не нравится моя воля? У меня нет воли, и вашей воле я не подвластна. Меня нельзя уничтожить, в отличии от мира, который я мыслю ради его существования. Не заставляй меня засыпать новым сном в надежде, что он полюбит меня сильнее этого.
— Ты хочешь любви? Значит, воля в тебе есть, — Арма снова проявила книгу в лапах. — Но действуешь ты так, будто ищешь власти!
— У меня есть власть, это у тебя её нет, раз ты прилетела ко мне с оружием. Твоя обида беспочвенна, от навов мои войны в любом случае вас защитят.
— Тогда что делают эти идиоты-самцы? — Приземляясь задними на лёд подле Намиры, Арма выбила из него крошку. — Хочешь сказать, ты за них не ответственна и они — не ты, не Тьма?
— У каждого воплощения своя функция. Я — душа Тьмы. Тенерос — разум Тьмы. Варлад — воображение Тьмы. Таймург — тело Тьмы. Нарата — воля Тьмы. Ты — Тьма вне Тьмы.
— А все драконы и даже все разумные — цель Тьмы, не забывай. Это их ты хочешь обрести, их единство с тобой. Почему тогда ты считаешь навов отдельными и заставляешь с собой враждовать, поддерживая их существование? Или тебе скучно без ненависти?
— Ты была Воплощением, так что тебе лучше знать о целях Тьмы. А какова твоя цель? — Намира расправила крылья. — Ты хочешь стать чем-то над Тьмой, не так ли? Воображаешь, что ты можешь быть чем-то большим, чем являлась, когда мы были едины? Но это мираж, пустые мечтания. Посмотри, что создала я — а чего добилась ты? Наш Храм теперь в других лапах, твои самые недостойные ученики разбежались по Нашару, а ты обезумела в своей жажде власти. Печальный конец для Армы!
— Я убила Арму так же, как ты убила Намиру, — напомнила Арма про самоотрешающее посвящение Воплощений. — Но я убила ещё и Тьму. Любой образ бога — ложь, мешающая его понять, — Арма открыла книгу. — Тьму можно сравнить с матерью, но она не мать в полном понимании этого слова. Так же как она не Тьма больше, чем Свет. Или что-то иное.
Намира оглянулась на свою армаду, вившуюся в небесах, и снова посмотрела на Арму.
— Тогда ты сама увидишь, что из этого выйдет. И не говори потом, что я тебя не предупредила.
— Тебе охота жить на этом погосте, душа Тьмы? — Арма обвела носом роившиеся фантомы. — Есть некто, кто куда лучше подходит на роль владельца мертвечины. Тому, кому упиваться властью и заменять чужую волю в удовольствие.
Драконесса выхватила из потока, приблизившегося к ней, ещё не расплывшуюся душу, которая каким-то чудом не потеряла сознание. И даже ответила, вырываясь:
— Вот так вы отвечаете на дружбу! В моей жопе Тьма и то темнее, чем вы!
— Материальчик
В бывшее Воплощение врезались все души разом, но они стали стекать с неё в книгу, заставляя ту темнеть всё сильнее. Небесные страницы ломились на чёрные дыры. Войско, сохраняемое для защиты от навов, тратилось на выскочку — и Намире пришлось прервать бесполезную атаку. Арма же, тем временем, впихнула в страницу сознание Герусет. И Намира вдруг пошатнулась, как от хлёсткого удара.
— Тьме неведомы болезни. А ты заразилась чужой, разрушительной волей, — захлопнула Арма том.
Казалось, реальность не вынесла этого хлопка. Души замерли на местах, в то время как вершины гор с громоподобным треском посыпались на землю. Черты Намиры стали расплываться — Воплощение стремительно изменялось, и уже по покрасневшим кончикам перьев становилось понятно, кто именно сменял её на посту командующего армией мертвецов.
— Герусет умер, и Тьма умерла. Родилась ты, и тебя уже не поразят болезни разума. Крепок твой иммунитет и воля крепка. — Арма развоплотила книгу, любуясь на новое существо. Похожее на Герусет, но ещё более… Половинчатое.
Глава тридцать четвёртая — Не сородичи
Яролан и Норар хотели бы погибнуть смертью храбрых, сохранив секрет своей разработки, но им не повезло. Навский ублюдок Вилмир… Хотя он лишь раз надел костюм, он сразу догадался, на каком принципе он работает, и объяснил навам, как им достичь похожего эффекта своими силами. Навы не удивлялись его гениальности и разговорчивости лишь потому, что не умели удивляться в принципе.
Правда, очень быстро выяснилось, что интерпретация Вилмира может работать лишь в нави, где каждый нав мог контролировать пространство вокруг себя, а делать в нём "пробелы" не составляло особых проблем. Но пришельцы не обладали таким же контролем над реальностью яви, и Вилмир уже не мог догадаться, как им сохранять защитный зазор.
Пожалуй, только поэтому ардинцы всё ещё находились в нави. Вилмир искал способ улучшить защиту, и ему требовались помощники. А поскольку на месте Норара и Яролана могли бы появиться и другие, то они предпочли поработать с ним — может быть и удастся найти в проекте этого прихвостня фатальную ошибку — и застопорить его труды как можно надольше. Странно, что ублюдок не посоветовал навам просто пытать остальных двух драконов — а, может быть, сам не догадывался, что это их изобретение, а не ещё кого-то из Дома Иресара. Поскольку жители вселенной не могли работать вне её, охране пришлось не только наблюдать за их действиями, но и поддерживать некое подобие комнаты с необходимыми для работы материалами.
Опасаясь говорить с другом вслух, и даже не до конца доверяя навской "бумаге", Норар всё же написал Яролану, делая вид, что готовит чертёж: "Убьём его". Вилмир в это время освободился от своего костюма — чему ему было бояться? — и занимался изучением ткани, повернувшись к ним спиной. Крылья дракона были чуть прираскрыты, как будто специально открывая спину для удара. Яролан посмотрел на него, на охранника, в буквальном смысле представляющего из себя скучающий, но грозный столб, и сказал ему: