Обед у людоеда
Шрифт:
То, что произошло дальше, лишний раз доказывает: если держаться в милиции нагло и с апломбом, бравые сотрудники правоохранительных органов теряются. К тому же они все боятся начальства. Капитан поверил «полковнику» безоговорочно, потому что до выяснения личности запер не в обезьяннике, а в кабинете, правда, с решетками на окнах, и даже дал почитать газету «Петровка, 38».
Я легла на продавленный диван, вытянула ноги и поежилась. Топить уже перестали, а холод стоит зверский, так и простудиться недолго, могли бы чаю предложить с булочками!
Где-то
– Полковник Романова, – сказал Славка, – за вами приехали.
Решив не выпадать из роли начальства, я рявкнула:
– Почему так долго, просто безобразие!
– Уж извините, – сказал майор, – но у нас столько жалоб на женщину, что возле туалетов промышляет, никак не поймаем!
– Что же тут трудного? – удивилась я. – Она же двери открывает после того, как деньги получит? Неужели никто еще ее за руку не схватил?
– Хитрая она очень, – пояснил майор, – работает на пару с мужиком-бомжом. Дожидается, когда настоящая дежурная на обед уйдет, и садится у будочек. Всех подряд не обирает, выискивает хорошо одетых мужчин и женщин да каким-то невероятным образом вычисляет провинциалов, справедливо полагая, что те будут менее конфликтны, чем москвичи. Затем запирает щеколду, требует сто рублей, но сама никогда не открывает туалет, отходит в сторону и смешивается с толпой. Потом к сортиру подходит бомж и освобождает узника. Его, естественно, не бьют. Мужик с самым честным видом бормочет:
– Иду мимо, а ты орешь, вот и решил помочь.
Поскольку в туалет впускала женщина и сто рублей требовала тоже она, то бомжу доставались благодарность и мелочь на пиво.
– Почему же сегодня она деньги не взяла? – удивилась я. – Сторублевка-то у будки валялась!
– Черт ее знает! – в сердцах воскликнул майор. – Может, патруля испугалась!
– Пойдемте, полковник, – велел Самоненко.
Мы вышли на улицу, Славка открыл побитые «Жигули» и сурово сказал:
– В следующий раз представляйся генералом или уж сразу маршалом!
– А что, бывает маршал милиции? – изумилась я.
Самоненко сердито сказал:
– Садись.
– Спасибо, на метро быстрей.
– Садись, говорю.
Я покорно влезла в салон, и «пятерка», дребезжа всеми внутренностями, покатила по проспекту. Кто уверен, что сотрудники МВД все поголовно берут взятки, пусть взглянет на этот, с позволения сказать, автомобиль, и сразу изменит свое мнение.
– Здорово тетка придумала, – вздохнула я, чтобы нарушить тягостное молчание.
Славка притормозил у светофора и, закуривая, ответил:
– Бизнес на говне прибылен для всех.
– Что ты имеешь в виду?
– Сама посуди. Передвижная кабинка стоит примерно тысячу долларов, сколько это по курсу?
– Ну, примерно двадцать девять тысяч!
– Давай считать тридцать. Теперь раскинь мозгами: один заход приносит четыре рубля, в день такую кабинку посещает около трехсот человек, значит…
– Тысяча двести, – протянула я, – за месяц окупится.
– И начнет приносить чистую прибыль, –
– Правда?
– У меня приятель такую за двести баксов купил и на огороде поставил, – пояснил Самоненко, сворачивая к дому, – доволен страшно, деревянный построить дороже обойдется, а тут железка, и дверь с замком, можно запереть, и никто из посторонних не влезет. Все, выходи, приехали.
Подхватив покупки, я пошла домой. И правда, выгодный бизнес. При всех режимах и пертурбациях, в любую погоду и в любое время года люди будут ходить в туалет. Только как-то не слишком удобно отвечать на вопросы знакомых.
– Кем работаете?
– Владею сортирами.
Хотя, может, человек представляется по-иному, как-нибудь так – «хозяин санитарно-гигиенического предприятия». Нет, это больше похоже на баню. Или так – «имею в собственности канализационное сооружение». Да, не звучит. Даже «торговец прокладками и тампаксами» звучит приятней. Хотя, что это во мне поднял голову сноб? Главное, честно трудиться, и потом – деньги не пахнут.
Глава 12
Ровно без пяти двенадцать я стояла у входа в квартиру Никиты. Но на настойчивый звонок никто не отозвался. Я нажимала на кнопку до тех пор, пока палец не устал. Нет ответа. Неужели парень убежал, не дождавшись меня? Навряд ли, скорее всего проспал, а теперь моется в ванной и за плеском воды ничего не слышит. Ладно, подождем.
Поднявшись на один пролет вверх, я уселась на подоконник и принялась самозабвенно раскуривать длинную коричневую дамскую сигарку. Если признаться честно, я курить по правилам не умею. Люди вдыхают дым, а я – глотаю. Если начинаю затягиваться, моментально открывается дикий кашель, а дым, попавший в желудок, приятно согревает и расслабляет. Володя и Катя издеваются надо мной почем зря, но я не обращаю внимания на глупые шутки. Кстати, я научилась разбирать сигареты по вкусу. «Мальборо» – кислые, «Вог» – горькие, а ментоловые напоминают жвачку. Я самозабвенно пробую все новинки. Даже безумно дорогие сигареты мне по карману, дело в том, что я «курю» только одну в день. Катюша говорит, что я пользуюсь табаком, как конфетой. Верное сравнение.
Внезапно дверь квартиры Никиты тихонько приоткрылась. Из нее выглянул человек и опасливо посмотрел на лестничную площадку. Мне его поведение решительно не понравилось, и, когда мужик спиной вперед начал выбираться наружу, я крикнула:
– Стой, ну-ка, что ты там делаешь?
Мужчина повернул бледное, как снятое молоко, лицо, и я узнала… Андрея Корчагина.
– Вы, – залепетал художник. – А как вы сюда попали, зачем?
Судя по бегающим глазкам и вспотевшему лбу, художник пребывал в жутком страхе. Я мгновенно сбежала по лестнице и железным тоном сообщила: