Обед у людоеда
Шрифт:
Однажды она нос к носу столкнулась с Зинкой. Та постарела, приобрела благообразный вид и, вероятно, ни в чем не нуждалась. Во всяком случае, одежда, духи и драгоценности у бывшей Адочкиной любви были первоклассные.
Зинка – впрочем, в «Розовой цапле» ее звали Зюка – перепугалась до белых глаз. Мигом расстегнула вызывающе роскошную сумочку и дала Зудиной сто долларов. Марина поняла, что открыла новый источник денежных средств. Достать адрес и телефон Зюки ничего не стоило, и она начала шантажировать редакторшу. Та ей исправно платила. Более того, обнаглев
– Знаю, знаю, зачем они мне денежки отстегивают, – еле ворочая языком, сообщила мне Зудина, – думают, помру от передоза. Но не дождутся!
– Ты знала Жанну Малышеву? – поинтересовалась я.
– Нет, – прохрипела Марина, – первый раз про такую слышу. Она чего, тоже из «Розовой цапли»?
– Насколько я знаю, Жанночка в основном по мужикам…
– Не, – сипела Зудина, – не слыхала.
Она замолчала. В тишине слышалось только ее прерывистое дыхание да мерный стук капель из плохо закрученного крана.
– Ну, – не выдержала Марина, – все, больше говорить нечего, дай, дай скорей!
Я протянула ей шприц. Зудина лихорадочно засмеялась, вытащила из ящика резиновый жгут и быстро закрутила его вокруг левой руки. Я встала.
– Марина, если завтра я приведу к вам нотариуса, повторите при нем свой рассказ?
– Деньги заплатишь – и без проблем, – блаженно улыбнулась наркоманка.
Ее лицо разгладилось. Морщины непостижимым образом пропали, голос из хриплого превратился в мягкий, грудной…
– Завтра, к десяти утра приеду, – повторила я.
Но Зудина уже не существовала в этом мире, ее уносили волны кайфа, и она не слышала ни моих слов, ни того, как я аккуратно захлопнула дверь.
Глава 24
Дома я села на диван у себя в спальне и бездумно уставилась на балконную дверь. Так, задача выполнена, убийца найден. Дело за малым, найти нотариуса, но я даже не стану мучиться, а снова позвоню Родиону. Сдается, этот мужик способен решить любые проблемы.
Я оказалась права. Гвоздь выслушал мою просьбу и моментально отреагировал:
– В девять ноль-ноль спускайтесь к подъезду. Мои люди будут сидеть в машине.
– Ой! – вскрикнула я.
– Что такое, – удивился Родион, – время не подходит?
– Нет, просто на балконе вновь появился кенгуру, возник, словно из воздуха…
– Кто? – недоверчиво поинтересовался Родион.
– Кенгуру, – радостно объяснила я, – у меня на лоджии иногда невесть откуда возникает это сумчатое!
– И что оно делает? – поинтересовался Родион.
– Стоит, стучит лапкой в окно, а иногда дерется с обезьяной.
– А откуда там берется обезьяна? – не успокаивался он.
Нет, все-таки мужики ужасны, даже лучшие представители не слишком сообразительны! Неужели не понятно, откуда берется примат?
– Приходит, – объяснила я, – они так смешно мутузят друг друга!
– Дай сюда Иришу! – приказал Гвоздь.
Подбежавшая Ирина односложно отвечала на его вопросы.
– Да. Ага. Ну…
Потом неожиданно разразилась фразой:
– Да нет там никакого кенгуру, пустой балкон, у нее давно этот глюк.
– Как пустой! – закричала я и обернулась.
Никого!
– Папа велел тебе выпить пятьдесят грамм коньяка с чаем и идти спать, – приказала Ирина.
– Но сейчас еще нет семи!
– Ну и что! Говорит, ты переутомилась, вот всякая дрянь и мерещится!
– Я видела его, как тебя!
– Конечно, конечно, – поспешно согласилась Ирина, – не волнуйся, я тебе верю…
Она в мгновение ока выскользнула в коридор, а я, чуть не потеряв от злости сознание, устроилась на диване и включила телевизор. Возникший Осокин с каменным лицом рассказывал об очередных боях в Чечне. Я тупо пялилась на экран. Внезапно на меня навалилась чудовищная усталость. Я вытянулась на подушках и подумала: «Как хорошо, что все закончилось. Все-таки работа частного детектива утомительна. Завтра нотариус заверит подпись Марины Зудиной под показаниями, и можно везти бумагу следователю»…
– Эй, Лампуша, – потрясла меня за плечо Лиза, – дрыхнешь?
Ну не глупо ли будить человека, чтобы выяснить, спит он или нет?
– Уже перестала.
– Тогда пошли чай пить.
Отчаянно зевая, я выползла на кухню и удивилась. За столом сидел наш сосед с нижнего этажа, тот самый, которого мы затопили. Насколько помню, он милый, интеллигентный человек… Даже когда вода с потолка полилась ему за шиворот, он не ругался и не вызывал милицию. Более того, став свидетелем падения Кирюши, сосед отвез нас в Филатовскую… А я, свинья такая, даже не спросила, как его зовут.
– Очень, очень рад! – воскликнул сосед и приподнялся. – Вот заглянул на огонек, вернее, на чаек! У вас уже все высохло?
– Вроде да, – сказала я, вынимая чашку.
– Главное, чтобы под линолеумом сырость не завелась, – деловито заметил Кирюшка.
– Очень верно, – одобрил затопленный и повернулся ко мне: – Вы тоже так считаете?
– Не беда, – легкомысленно ответила я, – сдерем гнилой и постелем новый.
– Это денег стоит, – заметила Лиза.
Но я в преддверии завтрашнего дня пребывала в эйфории.
– Подумаешь, заработаем.
– Вы оптимистка? – спросил сосед.
– Во всяком случае, из-за испорченного пола рыдать не стану!
Воцарилось молчание. Потом сосед неожиданно спросил:
– Ну, а как вы себя чувствуете? На здоровье не жалуетесь?
Услыхав такой вопрос от практически незнакомого человека, я удивленно ответила:
– Да нет, все прекрасно.
Вновь повисла тишина, прерываемая лишь звяканьем чайных ложечек. Мне стало не по себе. Что случилось? Лиза, Кирюша и Ирина сидят чинно, словно на поминках, более того, они молчат, не ругаются и не спорят. Похоже, что о состоянии здоровья следует спрашивать не меня, а их. Но наш сосед не находил ничего странного в тихих детях, наверное, он холост и у него нет детей. А его по-прежнему мучило любопытство.