Обед в ресторане «Тоска по дому»
Шрифт:
— Он собирался угостить нас молочным поросенком.
Неужели Эзра не заметил, подумал Коди, что их семейство в полном составе ни разу не пообедало у него по-людски? Что они обязательно ссорятся и уходят из-за стола посреди обеда, а иногда даже не успевают сесть за стол? Конечно, он не мог этого не заметить, но вот углядел ли в этом закономерность? Нет, вероятно, он рассматривал каждый обед как отдельную семейную встречу и не сравнивал его с другими. Может, он вообще не сопоставлял их, даже в мыслях. Может, он дурак.
Правда, был один случай — они отмечали начало новой карьеры Коди, — когда добрались до сладкого; и, если бы десерт тогда не был заказан,
Пожалуй, они встречались чаще, чем другие, счастливые семьи. Казалось, именно неурядицы и заставляли их встречаться снова и снова (не означало ли это, что когда-нибудь они завершат свой семейный обед, а потом разойдутся навсегда?).
Как только Дженни повесила трубку, Коди сел на диван и начал просматривать утреннюю почту. На душе у него было неспокойно. Непонятно, как это Дженни могла выйти замуж за художника Сэма Уайли, маленького, щуплого задаваку с бегающими глазами. Непонятно, отменит Эзра обед или отложит его на будущее, когда у молодоженов окончится медовый месяц. Мысленно он видел Рут в ресторанной кухне за работой — огрубевшие, исцарапанные пальчики панировали мукой куриные ножки. Затем Коди пробежал проспект страховой компании и задумался над тем, почему никто от него не зависит, случись ему умереть, даже страховку никто не потребует.
Он вскрыл конверт с крупной надписью ВЫГОДНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ, внутри оказалось три рекламных образца почтовой бумаги и бланк для заказов на плотной мелованной бумаге. Один образец был бледно-голубой с монограммой «ЛМР» наверху в середине листа. На втором кружевными буквами было выведено имя — ПОЛА, причем букву «П» оплетала гирлянда вьюнка; третий образец представлял собой лист бумаги, который можно было сложить в виде конверта. На обороте был напечатан узор из бабочек и адрес: Миссис Гаролд Александер, 219, Бульвар Св. Бьюлы, Даллас, Техас.Коди внимательно изучил адрес, потом вынул из нагрудного кармана ручку и начал писать измененным почерком, с наклоном влево:
«Дорогая Рут!
Решила черкнуть тебе пару строк и передать привет от всех нас. Как дела на работе? Как тебе нравится Балтимор? Гаролд говорит, чтобы я спросила, не встретила ли ты там подходящего молодого человека. Вчера ему приснился странный сон, будто он видел тебя с высоким мужчиной, черноволосым, сероглазым и в сером костюме. А я сказала: „Надеюсь, сон в руку“.
У нас все хорошо, только Линда на прошлой неделе пропустила один день занятий в школе. По-моему, она просто струсила перед контрольной по математике. Ха-ха! Она передает тебе привет и тысячу поцелуев. Пиши, не откладывай. Ладно?»
Под конец он все-таки нашел правильный тон и пожалел, что на листе не осталось свободного места. Подписался он так: «Целую, Сью (миссис Гаролд Александер)». Коди запечатал конверт, наклеил марку и надписал адрес. Потом положил письмо в другой конверт и написал записку однокашнику, бывшему соседу по общежитию, который жил теперь в Далласе, с просьбой опустить письмо в ближайший почтовый ящик.
На этот уикенд он не поехал в Балтимор, и в награду ему приснилась Рут. Она встречала поезд, на котором он ехал. Он увидел ее на платформе: она вглядывалась в окна медленно плывущих вагонов. Он с таким нетерпением ждал встречи с нею, так хотел увидеть, как просветлеет ее озабоченное лицо, когда она заметит его, что окликнул ее по имени и… проснулся. Он успел еще уловить в темноте что-то вроде отдаленного эха — даже не имя, а какой-то бессмысленный звук, произнесенный во сне, целых четыре часа он пытался вернуться в свой сон, но тщетно.
Утром Коди принялся за второе письмо. На листке с именем ПОЛА он написал корявыми буквами:
«Дорогая Рути!
Что же ты, старушка, совсем забыла про своих друзей? Вчера я так и сказала маме: „Послушай, мама, эта Рут наверняка совсем забыла о нас“. Дела у нас неважные. Может быть, ты слышала, что мы с Норманом разошлись. Знаю, он тебе нравился, но ты не представляешь, какой это зануда — вечно копается, слова из него не вытянешь. Он меня просто довел до ручки. Послушай моего совета, подружка: остерегайся этих бледных, задумчивых блондинов — никакой от них радости. Найди себе интересного брюнета, который покажет тебе белый свет. Серьезно, поверь, я знаю, о чем говорю.
Мама передает тебе привет и спрашивает, не хочешь ли ты, чтобы она тебе что-нибудь сшила. Коленки у нее теперь совсем не гнутся — артрит, и она все время сидит в кресле, так что у нее уйма свободного времени для шитья. Привет. Пола».
Это письмо Коди отправил из Пенсильвании, куда в ближайший вторник ездил по делам на завод по производству тары. А в среду он отослал из Нью-Йорка голубой листок с монограммой «ЛМР»:
«Дорогая Рут!
Несколько дней назад мы с Донной обедали в ресторане, и она сказала, что у тебя появился очень милый ухажер. Подробностей она не знает, но, когда она сказала, что его фамилия Тулл и он из Балтимора, я сразу поняла, что это Коди. Здесь его все знают и любят. В душе он человек хороший, просто вот уже столько лет никто его не понимает. Ну, Рути, ты, кажется, умнее, чем я думала. Я всегда считала, что ты подцепишь одного из блондинов, которых везде пруд пруди, но теперь вижу, что ошибалась. Буду ждать подробностей.
— Ну, знаешь, в последнем письме ты здорово пересолил, — сказала ему Рут.
— Ты о чем?
Он сидел на кухонной табуретке, наблюдая, как она рубит кубиками мясо. В эту субботу он приехал прямо в ресторан, не заезжая ни домой, ни на ферму, — надеялся найти в Рут какую-то перемену, заинтригованность, может быть, нет-нет да и почувствовать на себе ее испытующий взгляд. Ничего подобного, она просто рассердилась, со злостью молотила по доске.
— Представляешь, — сказала она, — ведь я ответила на первое письмо. Чтобы люди не волновались, я отправила листок обратно и написала, что письмо не по адресу, что это, наверное, ошибка, специально пошла и купила марку. Я бы сделала то же самое и со вторым, но на конверте не было обратного адреса. Ну а когда пришло третье письмо, я поняла, что ты перегнул палку.
— Да, за мной это иногда водится, — покаянно произнес Коди.
Рут с размаху обрушила тяпку на деревяшку. Ну и грохот. Ужас! В такую рань на кухне были только Тодд Даккет и Джосайя Пейсон, но Коди испугался, как бы они не подумали, будто тут произошло невесть что. А они даже не обернулись. Эзра в эту минуту был в зале — писал мелом на доске сегодняшнее меню.