Обед в ресторане «Тоска по дому»
Шрифт:
— Дженни, Дженни!
— Ты права, — сказала Дженни, — я нашла пылесос в его комнате.
Последовала пауза, которую мать могла бы заполнить возгласом: «А я что говорила?» Но Перл великодушно промолчала. А потом наконец заметила:
— Может, он, сам того не сознавая, просит о помощи?
— Кражей пылесоса?
— Он ведь все-таки очень милый мальчик, — сказала Перл, — это сразу видно. Может, ему нужна помощь психоаналитика или кого-нибудь в этом роде?
— Скорее всего, ему нужно, чтобы в доме у нас было почище. В его стенном шкафу столько пыли, что задохнуться можно.
Дженни представила
— Ох, Дженни! — с грустью сказала мать. — Ну почему ты все превращаешь в шутку?
— Я же не виновата, что случаются такие смешные истории, — ответила Дженни.
— Еще как виновата, — сказала мать. И, не пускаясь в дальнейшие объяснения, деловым тоном потребовала, чтобы к следующему утру пылесос был возвращен.
Дженни, Джо и все дети, кроме малышки, сидели у телевизора. Большинству из них давно пора было спать, но сегодня был особый случай: по программе «Позднее представление» показывали «Вкус меда» — самую любимую картину Дженни. Она видела этот фильм всего один раз в 1963 году и не могла забыть его. «Ничто не сравнится со „Вкусом меда“», — часто повторяла она и, возвращаясь из кино, говорила: «В общем-то фильм неплохой, но не „Вкус меда“».
И теперь любой из детей мог завершить эту фразу, едва Дженни ее начинала. Она открывала дверь, а они тотчас спрашивали:
— Это было как «Вкус меда», Дженни, да?
Однажды она услыхала, как Фиби сказала Питеру:
— Новая учительница в общем-то ничего, но не «Вкус меда».
Узнав из программы, что по телевизору будут показывать этот фильм, дети добились разрешения посмотреть его. Старшие заварили какао, младшие принесли тарелки с хрустящим картофелем. В гостиной Бекки и Слевин расставили стулья перед телевизором.
— Знаешь, что будет? — сказал Джо. — После стольких лет даже «Вкус меда» покажется тебе другим.
По-своему он был прав. Не то чтобы фильм ей разонравился. Да, да, говорила она детям, все было в точности так, как она помнит, только сама она была теперь совсем другим человеком. Сейчас у нее сердце щемило от жалости, а в то время фильм вселил в нее надежду. И как удивительно, как невероятно, что тогда она не увидела в героине фильма себя — в 1963 году, когда она была ординатором и разрывалась между работой и двухлетней дочкой, родившейся спустя полтора месяца после развода! И все-таки тогда эта история про одинокую девушку, живущую в бедности, в ожидании ребенка, глубоко тронула ее; погруженная в мечты, она незаметно для себя сгрызла целую коробку соленых сушек. (Как же она тогда попала в кино? Откуда взялось время? При ее безумной занятости?)
Фильм окончился, Дженни выключила телевизор и отправила детей наверх. Куин, самый младший, на которого «Вкус меда» не произвел сильного впечатления, крепко спал; пришлось тащить его по лестнице на руках. Даже старшие дети сонно моргали глазами.
— Проснитесь, — сказала она им, — и живо в постель.
Она потормошила Джейкоба, которого сморило на верхней ступеньке. Довела каждого до его кровати и поцеловала на сон грядущий. Их комнаты производили впечатление
— Выключи радио, — сказала Дженни и поцеловала Бекки в макушку.
Потом она заглянула в комнату Слевина, постучала по косяку открытой двери и вошла. Как обычно, он улегся поверх одеяла, прямо в дневной одежде, не потрудился даже снять широкий узорчатый пояс с огромной пряжкой. Каждый вечер с того дня, как они с Джо поженились, Дженни целовала Слевина перед сном, но мальчик все еще стеснялся, и, щадя его самолюбие, она обыкновенно едва касалась своей щекой его щеки.
— Спокойной ночи, — сказала она Слевину.
— Ты ведь нашла пылесос.
— Пылесос… — повторила она, пытаясь выиграть время.
— Извини, что я взял его, — сказал он. — Твоя мать наверняка разозлилась, да? Но я не украл его. Честное слово! Просто взял ненадолго.
Дженни присела на край кровати.
— А для чего взял?
— Не знаю. Просто… Понимаешь, он стоял там у нее в чулане. Ну точно такой же, как у моей мамы. Знаешь, как это бывает: не думаешь о чем-нибудь, даже не представляешь, что помнишь, и вдруг что-то снова напоминает тебе обо всем. Я и забыл, что там внизу есть такой резиновый обод, чтобы не царапать мебель. И потом этот большой мешок, который раздувается, в детстве я страшно его боялся. Даже запах у него такой же. Пахнет материей, как мамин. Понимаешь? И мне вдруг захотелось взять его домой. А когда принес, оказалось, совсем не то.
— Не волнуйся, Слевин, все в порядке, — утешила его Дженни. — Все хорошо, милый. — И чуть погодя, встревоженная мыслью, что ее голос показался ему слишком взволнованным и он опять смутится, она тихонько засмеялась и предложила: — Может, подарить тебе такой же на день рождения?
Слевин лег на бок и отвернулся.
— Или давай закажем пылесос из ситца. — Дженни хихикнула. — Маленький игрушечный пылесосик из ситца, набитый ватой, чтоб его можно было класть с собой в постель.
Но Слевин закрыл глаза. Она помолчала немного, пожелала ему спокойной ночи и вышла из комнаты.
В ту ночь ей приснилось, что она снова живет со своим вторым мужем, Сэмом Уайли, которого любила больше всех. Просто голову из-за него потеряла. Ей приснилось, что он вертится на высоком деревянном табурете, что стоял у нее в кухне, еще в Полеме, подкручивает свои длинные усы и поет песенку «Let It Be», [1] которой тогда и в помине-то не было!
1
Одна из популярнейших песен английской группы «Битлз».