Объединенные Арабские Эмираты. Лицом к лицу с новым чудом света

Сенченко Игорь

Надо сказать, что к походу в Южную Аравию Александр готовился основательно. Чтобы накрепко привязать к своей империи, со столицей в Вавилоне, где в 331 г. до н. э. он короновался, и Индию, и Египет, и Персию, Александру Македонскому нужны были водные пути. В ноябре 325 г. до н. э. Неарх, знаменитый флотоводец и друг Александра Македонского, совершил вошедшую в мировую историю флота, разведывательную военно-морскую экспедицию из сегодняшнего индийского Хайдарабада (дельта Инда) через Аравийское море, Ормузский пролив, Персидский залив к пристаням Вавилона. Неарх представил Александру подробный отчет о своем «Кругосветном путешествии», как он его называл, и убедил Александра в правильности его намерений насчет создания военно-морской базы на юге Аравии. Отчет Неарха был снабжен различного рода комментариями астрономического, географического и этнографического характера.

К сведениям, собранным Неархом, Александр присовокупил информацию, полученную им некоторое

время спустя от других мореплавателей-греков, исследовавших в 324 г. до н. э. древний водный путь из Вавилона в Южную Аравию. Один из них, Андрофен, рассказал Александру об острове Тил (Бахрейн), богатом мангровыми зарослями и жемчугом; идеальном, по его мнению, месте для строительства новой Александрии. Другой, Гиерон, поведал ему о мысе Макета (Мусандам); удобном, по его словам, для контроля над торговыми судами, идущими из Индии в земли арабов на побережье Персидского залива. В один голос все они говорили о том, что Южная Аравия сказочно богата, и, прежде всего, тем, что «повсюду на вес золота» — благовониями и ароматическими смолами. Их там так много, утверждали мореплаватели, что «арабы-бедуины даже жгут ими костры».

Как бы то ни было, но идеей покорить «Счастливую Аравию» Александр буквально загорелся. Был отдан приказ срочно строить добротные корабли на вавилонских верфях и набирать для них команды из хорошо обученных своему ремеслу финикийских моряков. О том, какое внимание Александр уделял этому вопросу, показывает хотя бы то, что некоторые корабли он испытывал лично; и, как говорится, с пристрастием. Во время одного из таких испытаний сильным порывом ветра сорвало и унесло в воду головной убор Александра... вместе с царской диадемой. Хотя ее потом и выловили, и вернули Александру, случившееся было расценено, как дурное предзнаменование.

Так и произошло: за три дня до начала «аравийской экспедиции» Александр Македонский, великий полководец и создатель новой мировой империи, скончался (13 июня 323 г. до н. э.)⁷

Проникали на Аравийский полуостров и римские легионеры (26-25 гг. до н. э.) — во времена правления императора Августа, мечтавшего, во что бы то ни стало, «прибрать к рукам» Южную Аравию. Помышляя о том, как бы «приобрести там богатых друзей», а если не получится, — то «победить богатых врагов», император Август ставил перед собой целью захватить монополию земель Южной Аравии на торговлю ароматическими смолами. Возглавил военную экспедицию римлянин Элий Галл, префект Египта. Его воины добрались до Ма’ариба (Йемен), осадили город, но взять не смогли. Известно, что для проведения южноаравийской экспедиции было сооружено 130 грузовых судов. Галл выдвинулся в Йемен с «10 тысячами римских пехотинцев, находившимися в Египте, пятьюстами иудеями и тысячью набатеями». Сопровождал Галла в походе правитель Набатейского царства Силой и близкий друг Галла Страбон, составивший впоследствии обстоятельное географическое описание земель Древнего Йемена. Однако успех экспедиции не сопутствовал; и уже через 6 месяцев легионеры вынуждены были оставить Йемен и вернуться в Египет.

В 106 г. н. э. легионы императора Траяна вторглись в Набатейское царство, захватили спрятанную в скалах столицу набатеев, легендарную Петру, и поставили под контроль торговый путь из Красного моря в Сирию и Палестину. Была выбита медаль в ознаменование покорения Аравии и даже образована новая провинция Римской империи — Аравия. Однако покорить собственно «Остров арабов» римлянам так и не удалось.

Долгое время на Аравийском полуострове верховенствовали карматы. В историю «Острова арабов» они вошли тем, что создали мощное военизированное государство с центром на Бахрейне, своего рода «аравийскую Спарту». Влияние карматов, получивших свое название в честь основателя их религиозной секты шиитского толка Хамдана Кармата, распространялось в течение более века практически на всю Аравию. Их отряды подвергали опустошительным набегам даже земли современных Сирии и Ирака, успешно противостояли, более того, угрожали могущественному Багдаду — резиденции Аббасидских халифов. В 930 г. карматы под началом Абу Тахира захватили Мекку, вырезали 30 тысяч паломников и вывезли оттуда Черный камень Каабы — святыню мусульман [20]. После 20 лет «плена» в Эль-Хасе (расположен в Восточной провинции Саудовской Аравии) Черный камень был с почетом возвращен в Каабу. Вызволили его из «плена» с помощью дипломатического умения магрибинцев. Падение государства карматов (начало II века н. э.) ввергло Аравийский полуостров в кровопролитную межплеменную рознь. Земли современных ОАЭ и Омана, входившие в состав государства карматов, стали объектом борьбы багдадских халифов и маскатских имамов.

Восемьдесят лет (конец XI - середина XII веков) Оманское побережье и земли современных ОАЭ находились под властью сельджуков. Особенно запомнился народам Аравии правитель сельджуков Мелик-шах [21].

Богатства Аравии, и в первую очередь сокровища Мекканского храма, не давали покоя крестоносцам. В 1181-1183гг. их галеры разбойничали вдоль Аравийского побережья Красного моря. Готовился крестоносцами и военный поход на Мекку. Его планировали предпринять отряды во главе с Рейнальдом Шатильонским. Разбил флибустьеров легендарный арабский военачальник Салах ад-Дин (1137/8-1193). В этих целях им была сформирована и переброшена на Красное море специальная военная эскадра. Некоторые из плененных крестоносцев были казнены. Притом ни где-нибудь, а в Мекке и в Медине, а остальные — уведены в рабство, в Египет.

Посылал с разведывательной миссией в Аравию свое доверенное лицо, доминиканца Гийома Адама, Папа Римский, Иоанн III. Известно, что монах-разведчик побывал в Ормузе, 11 лет прожил в Адене (13131324 гг.) и девять месяцев провел у христиан острова Сокотра. Арабы Аравии, называвшие этот остров Сукатра, говорили о нем не иначе, как о «земном рае» и месте «бойкой торговли жемчугом».

В XII веке все земли современных ОАЭ попали под власть Омана, поверженного впоследствии португальцами.

До эпохи великих географических открытий юго-восточное побережье Аравийского полуострова находилось вне сферы влияния европейских держав. Начало их проникновения туда можно датировать 1498-1499 гг., временем появления в Индийском океане и Аравийском море португальских мореплавателей. Морской путь в Индию, проложенный Васко да Гама в 1498 г. при содействии знаменитого морехода Южной Аравии Ахмада ибн Маджида, знаменовал собой начало открытия новой страницы в истории народов и племен «Острова арабов», — страницы соперничества европейских держав-конкистадоров за господство в Прибрежной Аравии и в Персидском заливе.

Наиболее кровавый след за 150 лет своего владычества там (1506-1650 гг.) оставили португальцы. Путь наместников Лиссабона в «восточных морях», — начиная с Ф. д’Альмейда, ставшего в 1505 г. первым губернатором «индийских владений» Португалии, включавших в себя и земли юга Прибрежной Аравии, — отмечен тысячами человеческих жизней, десятками разоренных и сожженных городов. Особым изуверством и жестокостью отличался его преемник — Афон-су д’Альбукерки. Мечом и огнем он подавлял малейшее неповиновение арабов. Его излюбленное наказание — отрезание носов и ушей, притом населению целых городов, за отказ признать над собой власть португальской короны. Рассказы о «клеймах Афонсу» живы в памяти племен и народов Прибрежной Аравии до сих пор, особенно в таких городах-портах как Маскат и Сохар, захваченных им в 1508 г., а также Дибба, Хор Факкан и Кальба. Долгое время зверства португальцев ассоциировались в этих землях Аравии с христианством [22].

Жесткая линия Афонсу д’Альбукерки по покорению портов Прибрежной Аравии объяснялась тем, что, захватив в 1511 г. индонезийские острова, поставлявшие при содействии торговцев из Южной Аравии мускатный орех, наряду с другими специями, в Венецию, а оттуда, в партнерстве с венецианскими негоциантами, — на рынки Европы, Афонсу поставил своей целью установить полный контроль Португалии над прибыльной торговлей специями.

Появление в зоне Персидского залива А. д’Альбукерки (1506 г.) совпало по времени с расцветом Ормуза — «жемчужины на кольце земли», как называли этот город-остров негоцианты Древнего Востока. «Великий и знатный город на море», а именно так писал об Ормузе Марко Поло (1254-1324 гг.), посещавший его в 1272 и 1293 гг., по праву считался одним из ведущих торговых центров прошлого. Негоцианты из Индии привозили на ормузский рынок драгоценные камни и слоновую кость, а увозили породистых лошадей. Одну из них приобрел в Гурмызе (русское название Ормуза) направлявшийся в «индейскыя земли» русский путешественник, купец из Твери, Афанасий Никитин. Весной 1469 г. он добрался до «пристанища Гурмызьского», большого и оживленного порта, где пересекались торговые пути из Малой Азии, Индии, Китая и Египта. И, узнав, что лошади в Индии «не родятся» и поэтому дорого ценятся, купил хорошего коня и ... «пошел есми за море Индейское». В Ормузе тех лет торжествовал принцип всеобщей безопасности торговли. За обвес и плутовство торговцы сурово наказывались и изгонялись с острова без права появиться на нем вновь.[23]. Негоцианты всех национальностей, проживавшие там, находились под покровительством местных властей. Купцы заслуженно называли Ормуз «обителью безопасности». Во времена великого арабского путешественника, географа и дипломата Ибн Баттуты (1304-1377 гг.), посетившего Ормуз в 1330 г., арабы, по его словам, говорили об этом «царстве торговли» так: «Земля — кольцо, а Хормуз — жемчужина в нем».

Практически вслед за португальцами в Персидском заливе появились турки (1509 г). Однако активных военных действий до захвата ими Багдада (1534 г.) не предпринимали. В открытое военное противостояние с Португалией за господство в зоне Персидского залива Османская Империя вступила только в 1550 г. Туда был направлен ветеран турецких пиратов, отважный Пири-бей. Противостояние это было непродолжительным (1550-1581 гг.). Попытки турок прибрать к рукам южноаравийское побережье Аравийского полуострова успеха не возымели. Отношение к ним жителей «Острова арабов», как и к португальцам, было негативным.