Объединяй и завоевывай
Шрифт:
— Да, Мексика — истинный оплот демократии, — согласился с ним командир корабля.
— Я кое-чем подкреплю свое предложение, — вздохнул Римо, — хотя в ваших словах явно проглядывается шантаж.
— Заметано, — разом произнесли командир и второй пилот.
— Кредитные карточки принимаются?
— Си. Принимаются.
По правде сказать, маленький аэропорт в Сан-Кристобале возводился давно и на прием лайнеров класса «Боинг-727» рассчитан не был. Однако за три тысячи американских долларов командир и второй пилот решили рискнуть. Они сбросили скорость, снизили мощность двигателей и выпустили шасси.
Во время первого захода над посадочной полосой летчики определили, что она короче привычной только на тысячу ярдов, и снова зашли с севера.
Приземлился «Боинг» удачно. Он коснулся колесами асфальта и покатил по полосе, жутко дребезжа и подпрыгивая на неровностях. Багажные отделения то и дело хлопали крышками, как сумасшедшие. Из трех ячеек вывалился багаж и посыпался на головы пассажиров. Те сидели смирно, вжавшись в кресла, вцепившись в подлокотники и молили Создателя о спасении жизни.
И вот, когда казалось, что все тревоги уже позади, у самолета стали отламываться крылья.
Сначала отлетело правое крыло. Вернее, коснулось стоявшего поблизости кипариса и отделилось от фюзеляжа. Лица пассажиров разом побелели.
Таким образом, все, за исключением мастера Синанджу, пропустили момент, когда стала отваливаться левая плоскость. Он же получил возможность до тонкостей проследить за тем, что происходит с этой зловредной деталью самолета, когда она с размаху бьется о дерево, ибо левая плоскость разделила участь правой.
Впрочем, потеря крыльев сыграла только на руку пассажирам и экипажу. Лишившись крыльев, фюзеляж, словно нож в масло, врезался в зеленые тропические заросли и понесся по лесу, уже ничем не ограниченный в своем стремлении вперед.
Этот сумасшедший бег продолжался всего минуту, не более, но тем, кто находился внутри, она показалась вечностью.
В конце концов «Боинг» остановился.
— Добро пожаловать в джунгли Лакандона, господа, — с облегчением вздохнул командир. — Вам удалось пережить еще один перелет на самолете авиакомпании «Ацтека Эйрлайнз». Благодарю всех за доверие и искренне надеюсь, что в следующий раз вы опять воспользуетесь услугами нашей авиалинии.
Пассажиры встретили его слова шквалом аплодисментов.
Стюардесса распахнула двери салона, и в помещение ворвалась волна раскаленного и влажного, словно пар, воздуха, которая в одно мгновение свела на нет работу кондиционеров.
Римо первый пробился к двери и выглянул наружу. Передвижного трапа, естественно, под ними не оказалось. Впрочем, почва, служившая источником жизни для многообразного растительного мира джунглей, ухитрившихся вместить в себя все — от теплолюбивых тропических растений до самой обыкновенной сосны, — здесь была мягкая.
Римо посмотрел вперед по ходу самолета и заметил, что нос лайнера замер в каких-нибудь двадцати футах от зарослей невиданных им до сей поры деревьев. Они прямо-таки сразили его своей пушистой, похожей на шубу из енота кроной.
Словно чертик из коробочки, командир высунул голову из пилотской кабины.
— Ну как? Хокей?
— Вы с ума сошли! Угробили самолет за жалкие три тысячи долларов. Они вас уволят — и будут правы.
— А мне плевать! С тех пор как Мексика стала членом Союза, моя зарплата равняется двенадцати американским долларам в день. Имея три тысячи долларов, я могу спокойно подавать в отставку. Счастливого приземления, сеньор!
— Но ведь вы могли всех нас укокошить за милую душу!
— Только не сейчас. Как-нибудь в другой раз — вполне возможно. Адьес. До свидания, — доброжелательно произнес второй пилот и улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба.
Римо спрыгнул на землю и, работая ребром ладони, словно топором, стал прорубаться сквозь заросли к облюбованной им елке, которую не признал поначалу из-за странного, почти кроваво-красного цвета хвои. Он подрубил дерево с двух сторон — так, как это делают дровосеки, — потом отпрыгнул назад, выбрал место поудобнее и нанес сокрушительный удар по стволу.
Ель задрожала, сдвинулась и начала падать параллельно фюзеляжу самолета.
В том, что Чиун обрел удобную лестницу, не было, таким образом, ничего случайного.
Мастер Синанджу важно спустился вниз и огляделся. Его бесстрастное лицо походило на маску восточного божества.
— Ну как? Неплохо для парня с короткими ногтями, папочка? Согласись?!
— Не забудь мой сундук, — произнес кореец без всякого намека на благодарность.
Римо сник.
— В следующий раз ищи подходящую лестницу сам, — ехидно заявил он.
— В следующий раз, — проговорил Чиун, топнув ножкой с видом воротившегося из-за моря важного китайского мандарина, — мы с тобой в Мексику не поедем.
Они намеревались уже двинуться в путь, как вдруг их попытались привлечь к ответственности и оштрафовать за срубленное в национальном заповеднике дерево. Удивительное дело: судьба изуродованного самолета никого не волновала, зато погубленное дерево настроило окружающих на воинственный лад.
— Заткнитесь, а? — попросил Римо.
На помощь группе энтузиастов подоспели представители власти. Неожиданно Римо с Чиуном оказались в окружении своры мексиканских солдат с голодными глазами и в поношенной форме.
— Вы арестованы! — торжественно объявил сержант.
Римо нес на плече один из сундуков, которые Чиун всегда брал с собой в путешествие. Убедить старика путешествовать налегке было невозможно, поэтому жаловаться не приходилось. По обыкновению мастер Синанджу требовал, чтобы с ним в странствиях пребывали все семнадцать предназначавшихся для этой цели емкостей. На сей раз он особенно настаивал «на полной выкладке», утверждая, что, если Америка в их отсутствие уйдет под воду, бесценное содержимое будет навсегда утрачено для человечества.