Объект 112
Шрифт:
— Жарко здесь, — проговорил вдруг чертежник, расстегивая воротник рубашки, — очень жарко. Разрешите, я закурю?
Манека и «Ариец» кивнули головой. Чертежник взял со стола сигарету, полез в карман и достал никелированную зажигалку. Он чиркнул ею раз, другой, но огонек не появлялся. Руки у чертежника дрожали. Видя его волнение, «Ариец» зажег спичку.
— Да, жарко у вас тут, — снова проговорил Тити, жадно затягиваясь сигаретой.
— Так что вы скажете на наше предложение? — в упор спросил Манека.
— Что
— Ну чего там страшного! — воскликнул «Ариец». — Мы же вам поможем.
— Трудное… да и сложное дело. Например, я неважно фотографирую. И потом, всех чертежей, я никогда не видел.
— Мы вас понимаем. Но учтите, что и ваш выезд из Румынии — дело нелегкое. Кстати, мы не только осуществим ваш переезд за границу, но и обеспечим вашу дальнейшую жизнь там.
— То есть?
— По прибытии в Мюнхен или в другой город Западной Германии у вас будет весьма приличная сумма денег. Подумайте об этом…
— Это верно, надо подумать, — немного помолчав, ответил чертежник.
— Мы вам дадим подумать несколько дней. Согласны?
— Вполне.
Считая разговор оконченным, чертежник хотел подняться, но Манека его остановил:
— Погодите, мы еще не кончили, — сказал он, кладя перед чертежником лист бумаги и авторучку, — пишите то, что я вам продиктую.
Тити со страхом посмотрел на бумагу, на ручку и, буквально подталкиваемый взглядами этих двух людей, робко спросил:
— А что писать?
— Пишите.
Я, нижеподписавшийся Тити Крэчун, чертежник военного строительства на шоссе № 4, 112 километр, обязуюсь оказать услуги представителям группы «Сюзанна».
Чертежник посмотрел на обоих почтительным взглядом.
— Дальше, — диктовал Манека. — Клянусь, что не выдам коммунистам доверенную мне задачу. В противном случае получу пулю. Написали? Теперь подпишите.
— Не подпишу, — заупрямился вдруг чертежник, довольно храбро глядя на Манеку, — у меня есть контрпредложение.
— Какое?
— Предлагаю добавить в этой бумаге следующие строки:
«Представители группы „Сюзанна“ обязуются немедленно после доставки им требуемых материалов переправить меня, Тити Крэчуна, в Германию. Группа „Сюзанна“ обязуется сделать на мое имя вклад в один из швейцарских банков на сумму 20 000 долларов».
— Согласны?
— Согласны, — заулыбался «Ариец», — только не понимаю, почему в швейцарский банк, а не и немецкий?
— Это мое дело. Я могу подписать?
— Пожалуйста.
Чертежник расписался и протянул лист. Почерк у него был каллиграфический. По лицу его было видно, что он доволен сделкой.
— Теперь я могу идти? — спросил чертежник.
— Один момент, — сказал Манека, выходя
— Погоди, я снова завяжу тебе глаза, — и он взмахнул тем же темным платком.
Контрнаступление
В тот вечер майор Панаит пришел домой несколько раньше обычного. Он поужинал и направился в кабинет, где уселся в удобное глубокое кресло.
Окно было открыто, и прохладный воздух приятно освежал. Панаит чувствовал себя усталым, но мысль, что борьба против шпионской группы вот-вот перейдет в решающую стадию, радовала и бодрила его. Он поднялся и подошел к окну. Темносиний ковер неба был усеян сверкающими звездами.
Глядя на улицу, майор поджидал офицера, который должен был сейчас прийти. Как и в операции «Р-16», Фрунзэ показывал себя смелым, умным контрразведчиком, обладающим отличной выдержкой.
Тишину нарушил звонок. В дверях стоял чертежник Тити Крэчун, он же капитан Фрунзэ.
— Здравствуйте, товарищ майор.
— Добро пожаловать, товарищ капитан.
Панаит взял под руку вошедшего и провел его в кабинет.
— Ну, рассказывайте все по порядку.
— Не знаю даже, с чего начать? — улыбнулся капитан.
— С того, что вы считаете самым главным, — посоветовал майор.
— Самое главное, пожалуй, то, что зажигалки сработала отлично. Перед тем как идти к вам, товарищ майор, я проявил фотопленку. Вышли прекрасные фотографии, — и он протянул Панаиту несколько фотокарточек.
— Вот с этим, — показал он на Манека, — мы давно уже имеем дело.
— Да, его можно узнать по челюсти. Это Мирча Манека — агент «К-4», посланец «Сюзанны», слесарь Михай Григореску. А это кто?
— А этот, черт бы его побрал, — не сдержался Фрунзэ, — задал мне самую трудную задачу. Говорил со мной только по-немецки и буквально засыпал вопросами о Мюнхене. Я старался отвечать как можно точнее и думаю, что завоевал его доверие.
— Он чисто говорил по-немецки? — спросил майор.
— Судя по его выговору, это чистокровный немец. Но когда смотришь на его профиль, этому нельзя поверить.
Фрунзэ рассказал майору о своих действиях и предложил несколько дельных советов на будущее.
— Какой дорогой они везли вас на встречу?
— Точно не отвечу, товарищ майор, но думаю, что через деревню.
— Почему вы так думаете?
— Видите ли, когда мы ехали, я вдруг услышал собачий лай и кваканье лягушек, а шума машин больше не доносилось. И второе: дорога была в рытвинах — мы явно свернули с шоссе. Кстати, я запомнил машину, в которой мы ехали. Это такси черного цвета с помятым правым крылом.