Объект 112

Зинкэ Хараламб

— Пустяки, «Проворный» — человек свой. Не так ли, Илие?

Официант отвечал с укоризной:

— Словно вы меня не знаете, товарищ Тити. — А сам продолжал следить за каждым его шагом. Он знал, что бахвальство и болтливость подтолкнут чертежника в его руки. Так, впрочем, говорил и «Ариец»: «В большей или меньшей степени болтливость свойственна каждому человеку. Были бы только глаза и уши, и такой человек — в твоих руках».

Но однажды официант не узнал Тити. Тот молча сел за стол, молча пообедал, и, не сказав ни слова, вышел

из столовой. «Что-то с ним стряслось», — подумал Дрэгой, внимательно посматривая на Крэчуна.

Шпионский опыт подсказывал ему, что наступил момент, когда нужно хватать добычу, но хватать осторожно и расчетливо, не допуская ошибки. В первую очередь он попытался узнать, что происходит с чертежником.

— Да, что такое с товарищем Тити? — спросил он как-то одного из друзей Крэчуна, когда того не было в столовой.

— Не знаю, — ответил тот, — иногда бывает. Захандрил человек, и все.

— Наверное, теща умерла, — хихикнул «Проворный».

— Хуже, — ответил другой обедавший.

— Неприятности по службе, что ли?

В ответ чертежники отрицательно покачали головами и больше не проронили ни слова. Официант тоже не настаивал. О неприятностях Тити он решил узнать от самого чертежника. Однажды после обеда он увидел, что Крэчун сидит на скамейке в тени большого раскидистого дерева. Лицо чертежника было задумчиво.

— Здравствуйте, товарищ Тити, — подошел к нему официант.

Чертежник безразлично взглянул на «Проворного» и ответил кивком головы.

— Что за кислое настроение? — проговорил официант, подсаживаясь к Тити. — Давайте-ка лучше закурим. Табак и вино смягчают боль любви.

— Не в любви дело, — буркнул Тити, вытаскивая сигарету из пачки, предложенной официантом.

— А в чем же?

— Эх, разносчик, если бы ты понимал в жизни столько, сколько в борщах.

— Вы не шутите, товарищ Крэчун, — немного обидчиво ответил официант, — я давно хочу, но не осмеливаюсь сказать вам…

— Что?

— Что я хочу стать чертежником.

Тити Крэчун удивленно посмотрел на официанта и иронически улыбнулся.

— Ты что это, серьезно, не шутишь?

— Нет, нет, на самом деле это мое заветное…

— Советую тебе, — прервал его чертежник, — заняться чем угодно, но только не этим. Сейчас лучше быть официантом, чем чертежником, — и, выплюнув сигарету, он повернулся лицом к особняку.

— Я вот любил свое дело… работал с охотой. И вот как назло… — пробормотал он.

— Насколько я понимаю, у вас неприятности? — осторожно спросил официант.

— Ну да. Но разве я знаю, какие? Приехала следственная комиссия, и началось…

— Ну, так что из этого? Вы-то причем?

— Как причем? Может, я и не сделал ничего, а убытки вот должен возмещать.

— Почему?

— Почему, почему, — передразнил его Тити. —

Глупые вопросы задаешь. Меня вот сегодня несколько человек из этой комиссии тоже все спрашивали: почему да почему. Почему вчера рано пришел и поздно ушел? Что я один делал в бюро? Почему я учился в Германии и еще сто тысяч почему… — Немного помолчав, он с еще большим раздражением добавил: — Уйти к черту с этой проклятой стройки, убежать куда глаза глядят.

Проводив долгим взглядом удаляющегося чертежника, шпион вынул блокнот, вырвал из него листок и написал:

Производится расследование. Приехала комиссия. У чертежника неприятности. Думаю, что его можно использовать.

Грач

Через несколько минут, насвистывая веселый мотив, официант уже шел по шоссе. Время от времени он незаметно оглядывался. У километрового столба с указателем «113» он сделал привал, блаженно развалился в траве и незаметно спрятал под камень записку.

Через день «Проворный» снова был здесь. На этот раз он не прятал записку, а вытащил ее. В ней было написано:

Гляди в оба. Тщательно проверь, действительно ли чертежника вызывали в комиссию, а потом уж действуй. Будь осторожен. Жду тебя завтра ночью.

К-4

В четверг вечером, выходя из столовой, официант «случайно» столкнулся с чертежником. Он отозвал Тити в сторону.

— Хочу с вами поговорить, — начал «Проворный», — давайте сядем здесь.

Вопросительно посмотрев на него, чертежник уселся рядом.

— В тот раз ты меня просто обидел своим недоверием, — несколько фамильярно сказал «Проворный», переходя на «ты», — а я тебе вполне сочувствую и думаю, что могу помочь.

— Я не нуждаюсь в вашем сострадании. Если найдут, что я виноват, меня посадят, и все.

— Слушай, — оборвал его шпион, придвигаясь ближе, — я хочу тебе помочь, понимаешь ты это или нет?

— Понимаю. Ты меня хочешь получше накормить, чтобы я не умер, — усмехнулся чертежник.

— Чудак, тогда ты мне сказал, что с удовольствием ушел бы отсюда. Слушай хорошенько, что я тебе скажу. Я прекрасно знаю, как помочь тебе сделать это.

Официант не успел договорить, как чертежник в негодовании вскочил на ноги и схватил его за лацканы пиджака.

— Вот сейчас-то я понял, — процедил сквозь зубы Тити, — ты из органов, шпионишь за мной, хочешь развязать мне язык…

— Ты с ума сошел, — оттолкнул его официант, — успокойся и очнись. Я совсем не тот, за кого ты меня принимаешь. Выслушай меня до конца. Вот сигареты… так… Ну, а теперь начнем по порядку…

Бывшая невеста

После неудачи с сейфом Мирчу трудно было узнать. Он осунулся, потерял аппетит, плохо спал. Несколько раз в его комнату спускалась Грета.