Оберег от испанской страсти
Шрифт:
– Отлично, пусть входит, – перебила я парня.
Коробков с плохо скрываемым любопытством уставился на дверь. Через секунду перед нами предстала стройная высокая блондинка в традиционном наряде для офиса: темная однотонная юбка-карандаш длиной за колено, бежевая блузка, пиджак. Волосы у Наташи оказались длинные, кудрявые, она была в очках, макияж выглядел естественным, и духами от нее не пахло.
– Добрый вечер, – с разочарованием произнес Димон.
– Рады вас видеть, – сказала я.
– Взаимно, – улыбнулась Ната, – кофе сегодня пила многократно, чай терпеть не могу, конфетами-печеньем не лакомлюсь. Времени у меня в обрез. Нежелательно тратить его на пустое бла-бла. Спрашивайте, что хотели. Потом я интересоваться буду.
– Понимаю, по какой причине Гумбанов прятал от публики жену, – начала я, – она намного его старше…
– Крис холост, – перебила меня Наташа.
– Внимание на экран, – велел Коробков.
Посетительница повернула голову и прищурилась.
– Свидетельство о браке? Чье?
– Вашего рок-певца, – уточнила я.
– Офигеть, – протянула Наташа, – у него в паспорте нет штампа. И в анкете он супругу не указал.
– Вы не проверяли певца тщательно со всех сторон? – удивилась я.
Наташа вытащила из сумки баллончик и прыснула себе в рот.
– Не волнуйтесь. Это не астма. И не зараза какая. Гомеопатия от нервов. Рекомендую. Спать не тянет, и на все наплевать. Знаю только про его настоящих родителей, они алкоголики, опустившиеся люди. Такие звезде не в кассу. Даже рокеру. А журналисты любопытны, бесцеремонны. Когда Гумбанов стал певцом года по версии ну очень известной радиостанции, за Крисом открыли охоту репортеры, СМИ стали его донимать. Поэтому мы приняли решение подправить его биографию. Не бахвалясь, замечу, что Никита Сергеевич – гений пиара. Один весь отдел заменит. Профессионалы такую идею выдвинули: нанять в агентстве эрзац-предков, привести их на телеэфир. Никита сразу встал на дыбы: «Нам не нужны родственники на один раз. И стремно это. Кто-нибудь из сотрудников телевидения рот откроет, получим массу неприятностей. Ищите по стране Гумбановых. Фамилия редкая, но вдруг такие есть?» В ответ все загалдели: «Точно никого нет, зря время потеряем».
Ната улыбнулась.
– Игров тогда весь пиар-отдел уволил, сам за комп сел. Не поверите. Он обнаружил где-то на Урале село Гумбановка, и в ней жителей, сплошь Гумбановых. Никита из них выбрал одну семью, которая давно перебралась из деревни в город. Муж, жена, без детей. Оба ученые, доктора наук, занимаются изучением то ли кузнечиков, то ли божьих коровок, точно не помню, весьма необходимая в наше время работа. Пишут статьи в научные журналы. Скромные, интеллигентные, бедные. Живут на пенсию и на доход от сдачи своей двушки. Летом-осенью-весной, пока погода позволяет, они обитают на даче, зимой в Екатеринбург возвращаются. Сами в одной комнате ютятся, во вторую жильцов пускают. Мы с ними быстро договорились. Божьи одуваны оказались скромными, цену большую не заломили, попросили сделать ремонт в городском жилье, купить мебель новую, утеплить дачу, чтобы на ней можно было зимой оставаться. И денег каждый месяц немного. Совсем не наглые, не жадные, не рвачи. За скромную сумму дали согласие Костю сыном называть. Очень хорошо у них получалось роль его родителей исполнять, они молодцы. С актерскими задатками. Один раз какой-то местный их канал затеял шоу о звездах, которые о родителях забыли, и наших кузнечковедов в эфир позвали. Они пришли и как дали жару! Громко заявили: «Не сметь Костю марать! Он лучший сын на свете. Мы принесли квитанции ежемесячных переводов из Москвы. Счета за ремонт квартиры, дачи. Кто отправитель, а? Сыночек любимый. Летом он нас решил отправить в Карловы Вары. И машину купить собирается. Иномарку. Мы его отговариваем от трат, но он нас не слушает. Дай бог каждому такого ребенка. А то, что не приезжает… Что ему здесь делать? Костенька давно вышел на международный уровень! Гастроли по многим странам у него. Наш мальчик – звезда, он давно свой родной город перерос».
Глава 10
Ната рассмеялась.
– Ведущий отца заткнуть пытался, да не вышло! Тот только громче и увереннее говорил. Костя узнал, как «родители» себя проявили, приобрел им автомобиль и путевку в Карловы Вары. За свой счет. Он с «родителями» дружить стал, звонил им, посылки из Москвы отправлял. Пресса так и не узнала, что Гумбанов из неблагополучной семьи, в приюте рос. Но про жену я никогда не слышала! Признаюсь, поражена. Бабы вокруг него вертятся вьюном. Не один раз беременные приходили, утверждали, что Гумби – отец ребенка. На гастролях Крис отрывается по полной, девки хороводом через его постель пляшут. Мне и в голову не приходило, что он семейный человек. Вы уверены в этом?
– На все сто, – ответил Димон, – дайте нам телефон кузнечиковедов, вдруг «сынишка» у них спрятался.
– Как только Никита Сергеевич выяснил, что Крис сбежал из платной клиники, где у него полис, я сразу отправила к его старикам нашего человека, – объяснила Ната, – рокера у них нет. «Кузнечики» здорово нервничали, они не из-за денег, которых лишиться могут, переживают, за «сына» беспокоятся.
– Друзей парня опросили? – продолжала я.
Последовал ответ:
– У него их нет. Характер дурной. Истеричный. Все, кто с ним близко общается, в одной сцепке работает, рассказывают: утром он тебя любит, днем ненавидит, вечером убить хочет, ночью звонит и плачет: «Прости за все, ты лучшая». Тесно дружить с Крисом – это как на бомбе с дерьмом сидеть. Не знаешь, когда рванет и всех уделает. Лично я поддерживаю с ним исключительно рабочие отношения.
– Музыканты, костюмеры, гримеры, балет, – стал загибать пальцы Димон. – С ними как? Был кто-нибудь здорово сердит на Гумбанова?
– Нет, – не сразу ответила Ната, – в работе он молодец. Может, конечно, сорваться, заорать. Но на это внимания люди не обращают, ясно же, фронтмен вопит от усталости, перенапряга. Крис во время концертов всегда своих в глазах зрителей поднимает. Закончит песню и кричит: «Ура нашему басу! Его гитара супер». Вызывает гримера: «Верка, брось кисти! Шкандыбай сюда. Вот она, та, что из кошки драной принцессу сделает. Гений макияжа! Ура Верке!» Никого не забывал, каждый, даже Толя, который грузчиками рулит, своим куском славы насладился. Так себя никто не ведет. Остальные знаменитости лабухов не назовут, не то что костюмера. Крис в этом плане умница. Поэтому ему припадки злобы прощают. Меня Гумбанов несколько раз по разным адресам посылал. Но признаюсь, Крис мне нравится больше всегда вежливой, улыбчивой Лавровой.
– Почему? – спросил Димон.
Ната взяла из рук Коробкова чашку с кофе.
– У одного моего знакомого живет питбуль Гаврик. Воспитанный пес. Дома не гадит, со стола не ворует. К людям толерантен. Но кое-кто из гостей ему сразу по его собачьей душе не приходится. Гаврик усаживается около этого человека, смотрит ему в лицо, виляет хвостом, типа он в восторге от гостя. А когда последний, решив, что собака его полюбила, протягивает руку, чтобы погладить «чудесного песика», тот молча, с улыбочкой, кусает его пальцы. Анна себя так же вела. В лицо скажет массу комплиментов, потом зарулит к Никите и потребует: «Немедленно уволь крысу». И летит человек фанерой над Москвой. На мой взгляд, лучше честная истерика, вопли, драка, как у Криса, чем вежливость Ани. От Гумбанова знаешь чего ждать, а с Лавровой непонятно.
– Я слышала другое, – возразила я. – Лаврова прямо в глаза заявляла сотруднику о его косяках. Интриг не затевала. С фанатами была мать родная.
Ната положила в кофе сахар.
– Насчет последнего не спорю, со зрителями она была персиком в сахарной глазури, обсыпанным шоколадной стружкой. Все для них. Музыкантов она на раз-два выгоняла, как, впрочем, гримера и другую обслугу. Я о личных отношениях. Аня выбирала из коллектива конфидента, заводила с ним дружбу, обожала. Потом раз, и этого человека выставляли на улицу.
– Кто, на ваш взгляд, особенно не любит Анну? – спросила я. – Может, с ней какие-то скандалы связаны, о которых широкие массы не слышали?
– Да ее все члены коллектива тихо ненавидят, – поморщилась Ната, – но боятся что-то дурное ей сделать. Никита узнает, и мало никому не покажется. Игров человека может в грязь втоптать. В скандалах Анна не замечена. А с Крисом вечная беда. Вот для примера одна история. Нанялась уборщицей в офис Карелия Година. Лет ей где-то сорок, себе на уме тетка со сладкой улыбочкой, согласилась работать по нашему графику за мизерную плату. Техничку найти труднее, чем музыканта. Лабухов полно. А вот москвичек, готовых полы мыть за фиксированный оклад, почти нет. У Никиты же принцип: никаких гастарбайтеров с тряпками, кистями для макияжа, утюгами. Талантливого гитариста из любого зарубежья Игров легко возьмет. А обслугу ему столичную подавай, с московской пропиской.