Оберег от нечистой силы
Шрифт:
– Я предлагаю вам, сударыня Летиция, самой назвать цену, — улыбнулась я.
Летиция с интересом взглянула на мена, потом на трусы, лежащие веером, точно так же, как я вытащила их из пакета.
— Шилг*, - равнодушно ответила она. Но я-то видела, что врет. Ей интересно. Очень интересно купить мой товар.
— Сударыня Летиция, — я расхохоталась, показывая что ее слова меня насмешили, — а вы шутница!
Она улыбнулась и развела руками. Мол, сама понимаешь, не обманешь, не продашь. Тьфу-ты, не купишь за дешево…
— Хорошо, — подхватила она смех, — плачу фут за ваши трусики.
По тому, как округлились глаза девиц, я поняла. В этот раз цена хороша… для девиц-белошвеек.
— Пять, — не моргнув глазом, увеличила я ставку, — за каждые…
Девицы хором ахнули. И даже сударыня Летиция приоткрыла рот от удивления. Вот и отлично. Такая цена меня устраивает.
— А у вас есть еще? — прищурилась она, справившись с эмоциями.
— Есть, — улыбнулась я многозначительно, — еще несколько…
Говорить, что у меня трусов целый баул, я не стала. Слишком большой соблазн…
Хозяйка лавочки задумалась, что-то просчитывая в уме.
— Хорошо, — согласилась она, — по пять фуртов за трусики, но с условием, что вы продадите их только мне.
— Сожалею, — покачала я головой, — этого я не могу обещать. Такие трусики достойны самой королевы, и я собираюсь предложить их ей…
— Вы отправляетесь в столицу?
— Сама нет, — сокрушенно вздохнула я, — но я собираюсь продать их купцам, которые довезут их куда угодно…
— Хорошо, но здесь, в Летинске, вы принесете их только ко мне…
— Договорились, — я по привычке протянула руку, заключая сделку. И сударыня Летиция с довольной улыбкой пожала ее… вот и отлично, значит в части заключения сделок обычаи здесь точно такие же.
— Фрося, — приказала она обернувшись, — принеси деньги сударыне…
— Василисе, — подсказала я.
— Сударыне Василисе, — подхватила Летиция, протянув руку, смахнула трусы и осторожно погладила пакет кончиками пальцев, — тряпочки можете забрать… мы предложим покупателям свои, более роскошные, с золотой вышивкой… эти трусики достойны рук королевы. Тут вы правы, сударыня Василиса. Фрося, — крикнула она, — и принеси мне перчатки! Такую красоту нельзя брать голыми руками. Какое тонкое стекло, — восхищенно прошептала она…
А я пыталась поймать упавшую на пол челюсть… это что она думала, я ей пакет продаю?!
Я молча получила деньги, подхватила трусы, сунула их в карман шубки, кое-как поблагодарила, и вышла на улицу. И бегом помчалась прочь. Завернула за угол и перестала себя сдерживать. Хохотала я до икоты.
А потом снова вернулась на Торговую площадь. Пакет-то я продала, а трусы нет. Вторая мастерская белошвеек была с другой стороны площади.
— Что это такое? — девицы и их хозяйка, пожилая женщина, похожая на сушеную воблу, уставились на трусы.
— Слипы, — улыбнулась я. Не могу же я назвать трусы трусами, если недавно с моей легкой руки пакеты в этом мире стали трусиками? Бедные попаданцы, которые попадут сюда после меня. У меня-то только гроб-кирка была, а у них еще пакет-трусики будут.
— И для чего они? — Хозяйка растянула на руках трусы, — как их надевать?
— Это нижнее белье, — улыбнулась я, — вместо панталон…
— Панталон? — переспросила хозяйка, — а что такое панталон?
Это был попадос… трусов в этом мире не знали. Их просто не существовало, как вида. И я замаялась объяснять что это такое и для чего оно нужно.
— Нет, — сморщилась она, — такое носить никто не будет. Они же закрывают все. На горшок нормально не сходишь. Промокнет. А потом на платье пятна останутся.
— Перед тем, как сходить на горшок, — улыбнулась я, хотя на душе стало тревожно, — их нужно снять.
Сушеная вобла засмеялась, зафыркала. Девушки белошвейки поддержали ее смех.
— Если их нужно снимать, то зачем надевать-то тогда? Нам ваши слипы не интересны. Уходите.
Из лавки я вышла в отвратительном настроении. Вернулась к сударыне Летиции, но та тоже забраковала слипы, сказав, то трусики она готова брать в любом количестве, а вот с этого, презрительный взгляд на трусы, она готова взять только кружево, если я его отпорю.
Это был самый эпический провал моего бизнес-плана.
С другой стороны, я прикинула, что пакетов у меня штук пятьсот, а значит, если продать их по пять фуртов, то у меня будет две с половиной тысячи фуртов. Много это или мало? Думаю, довольно много. А значит незачем расстраиваться, пока буду торговать трусиками, надо же привыкать к новому названию, а потом трусами… то есть слипами… А пока мне надо бедать в лавку с самой дешевой одеждой, прицениться во сколько храму обойдется одеть бомжиков.
Не так уж этот мир от нашего отличается. Все как у людей. На торговой площади лавки, как бутики в самых крутых торговых центрах. И если они мне показались не особенно шикарными, то только потому, что сравнивала я их с магазинами в своем мире. А вот когда увидела убогую лавочки с дешевой одеждой, сразу поняла: лавка сударыни Летиции отличается от этой лавки, бутик федеральной сети «Супербелье» от полуподвального закутка с китайскими трусишками.
Воняло здесь точно так же. Я внимательно вгляделась замурзанное лицо продавца. А вдруг это тоже китаец-попаданец? Это там я на него не посмотрела бы, а тут на чужбине самой близкой родней бы стал. Но нет… не повезло. За стойкой прятался огромный детина, родственник Тита и Фрола… причем неудачный. Ну, глаза у него были без малейшего проблеска разума.
Но требуемый комплект одежды из рубахи, штанов, пары портянок, валенок, старой шапки и тощего тулупа собрал быстро. Видно, что одежда не новая, но более-менее целая. Нашим бомжикам и такой наряд за счастье.
Цена за все оказалась не так уж и высока — шесть шилгов. Для женщин к этому набору надо было добавить еще и юбку по одному шилгу.
Бомжиков у нас в работном доме человек тридцать. Итого храму нужно будет разориться на сто восемьдесят шилгов. А юбки я за опт сторгую.
— Мил человек, — обратилась я к продавцу, — мне нужно тридцать таких комплектов.