Оберег от нечистой силы
Шрифт:
Я просто застыла… онемела… умерла… как же так? Я стараюсь, стараюсь, а он вместо меня Великой княгиней эту ледь хочет сделать?! И заорать не заорешь теперь… Попробуй начни возмущаться, как обычно, сразу понятно станет, что прав Златолав. А я страшно как не хочу, чтобы прав он был!
И ведь как все хорошо складывается, он с отцом мирится, как я Великому князю обещала… Святым отцом становится… а муж святой отец, это вам не просто святоша в заштатном храме. Уж я бы тогда развернулась, в каждом городе при храме филиалы бы открыла. Я — Великая княгиня, самим Великим князем наследницей названная. Это, вообще, такие перспективы открывает, что я аж зажмурилась. Стать первой
Ага! Как же! Дошло до меня. Сделает Великий князь женщину наследницей как же! И бояре прямо слушать бабу будут, которая по их разумению, только недавно из гроба вылезла. Так я и поверила! Златослав и сам об этом говорил.
— Ты меня обманываешь, — буркнула я. Злость-то все равно уже ушла, оставляя после себя пустоту, — никогда Великий князь женщину наследницей не сделает.
— Сделает, — пожал плечами Златослав, — у него выбора не нет. Святой отец и Великий князь должны быть очень близкой родней. А у них двоих кроме меня и Светозара и нет никого. Они хотели меня святым отцом сделать, а его Великим князем, и детей его воспитывать наследниками. Да только Светозару не по нраву страной править. Не любит он бумажки перебирать. Он же воин. Ему бы огнем и мечом земли завоевывать, а не хозяйственными делами заниматься. Вот ты бы, Василиса, подошла идеально… ну, если бы умела гневом своим управлять и чуть полюбезнее бы с людьми обращалась, — не забыл упомянуть это досадное недоразумение недомуж. — Мне Светозар сам предложил тебя вместо себя на княжество поставить, а он при тебе воеводой был бы. Но никак я на это пойти не могу. Страшна ты в гневе, Василисушка, того гляди головы невинные с плеч полетят. Нельзя тебе на княжий трон.
Я сидела как в воду опущенная. И возмутиться нельзя, и проглотить нельзя. Никогда еще в такой ситуацией не сталкивалась, и она вгоняла меня в уныние.
— Ну и не надо, — прошептала я, чувствуя, как глазам стало горячо, — ну и пусть твоя ледь княгиней будет. И жениться на мне не надо, я может теперь сама за тебя не пойду. Зачем мне муж, который со мной о другой думает…
Встала я тихонечко и вышла из столовой. Стою в коридоре и понимаю, не могу Златослава видеть. Да, не сахар я, но я же никогда характер свой и не скрывала. С самого первого дня вся нараспашку перед ним была. А он вон как… Вместо того, чтобы подойти и сказать, так, мол, и так, родная, придумали мы со Светозаром план хитрый, не желаешь ли поучаствовать. Да, я бы да за ради трона княжеского разве бы не расстаралась? Да, я бы даже ради самого Златослава расстаралась бы, если бы он хотя бы словечко сказал. А то молчал-молчал, и на тебе… женюсь на леди этой бесстыжей, которая ради уда в храм мотается.
Ну, вот и пусть женится, всколыхнулась во мне моя пропавшая женщина. Мы не пропадем. И без помощи княжеской справимся. И без трона обойдемся. Что же я, два раза с нуля поднялась, а в третий не справлюсь? Справлюсь. Потом вернусь, и он будет локти кусать, недомуж проклятый.
Только фигушки я к нему второй женой пойду. Пусть с ледью своей мучается. Мне муж и не нужен вовсе. Найду мужика приличного, рожу для себя. Это для местных кошмар и ужас, а для меня, современной российской женщины, вполне нормально. И в гробу я видала мужиков этих… козлы они все… что папашка мой настоящий, а не придуманный, что недомуж этот…
Я никогда не любила откладывать выполнение своих решений. И плевать, что ночь на дворе, а я вымоталась до последней степени за целый день. Пока козел мой недомужный в столовой кашу свою жрал, метнулась в кабинет и половину золота, что казначей на дом привез в подол сложила.
Все по-честному, моя это половина. Ему ведь и имущество мое с таким трудом нажитое, все останется и мой баул с оберегами.
Ну, уж нет, решила, это богатство я с собой заберу. Я-то оттуда всего пару упаковок трусов продала, не оставлять же все остальное. А там, как-нибудь, через третьих лиц торговлю организую, чтобы никто меня раньше времени не нашел.
Хорошо от дома моего до лавки рукой подать, добежала я, вещички свои собрала. Золотой запасец, что скопить успела, достала. В сундучок вместе с княжьими деньгами сложила. Из конюшню лошадку свела, мы ее не так давно купили, чтоб ткань от купцов возить, больно дорого они брать с нас стали за доставку. Запрягла, научилась уже за почти полный год жизни-то. Вещички свои в телегу закинула, сверху соломы побольше навалила, зима близко уже, холодно. Сама на солому взлезла, лошадку вожжами стегнула.
И получаса не прошло после разговора, как выехала я из Летинска в сторону столицы, рассудив, что в большом городе и спрятаться легче. А недомуж мой бывший даже не обеспокоился, что недожены дома нет… ну, так нужна значит…
Всхлипнула я, да разревелась, долю свою горькую оплакивая. И вместе со мной и погода плакала: первым снегом землю накрывая. Ну, и хорошо, не найти теперь меня Златославу… снег все следы скроет..
21
Летинск хоть и не столица, и от основных путей купеческих в стороне находится, а постоялые дворы на расстоянии дневного перехода на всех четырех трактах стоят. Вот до такого я к утру и доехала. Уставшая, замерзшая, голодная… За ужином-то мне и маковой росинки в рот не попало. Решила — перекушу, отдохну маленько, лошадь поменяю и поеду. Торопиться мне надо. Вдруг догонять кто отправится.
Заехала во двор. А там обоз купеческий стоит. Большой, возов двадцать, а то и больше. И подумалось мне, одной-то страшно. Это я на эмоциях ночь в одиночку по полям-лесам отмахала, а сейчас, как остыла, жутко стало. На меня же и звери дикие напасть могли, и разбойники. И ничего я сделать не смогла бы. Нет, надо к большому каравану прибиваться, да с ними и идти.
Смотрю я у одного из возков четыре мужика стоят в одеждах купеческих и спорят о чем-то. Я не долго думая к ним.
— Здравы будьте, бояре… купеческого сословия, — улыбалась я во все тридцать два зуба, — куда путь держите?
— В столицу, — нахмурился самый пожилой купец, — а ты кто такая? Почто одна по дорогам мотаешься?
— А купчиха я, — подтянула завязочки на ушах, чтоб улыбка на затылке сходилась, — вдовая. Муж помер, а жить на что-то надо. Вот и решали в столицу поехать, там счастья попытать. Позвольте к обозу присоединиться, обузой не буду, сама себя прокормлю, а ежели что, могу и на всех обед сготовить.
— Есть у нас кухарка, — задумчиво протянул пожилой, — а вот если позволишь на телегу твою добро наше погрузить, то так и быть, можешь с нами ехать. — И пояснил, — ось у нас слабая, до Лиховки не доедет, а в Летинск возвращать не хочется.
— Возьму, чего не взять, засияла я пуще прежнего и протянула купцу руку, — по рукам?
— По рукам, — ответил купец и скрепил договор. — Как звать-то тебя, купчиха?
— Васькой кличут, — хмыкнула я, не найдет меня теперь недомуж мой. Нет больше боярыни Василисы, есть купчиха — Васька.
— Эй, ребят! — Заорал пожилой купец, с которым я беседовала, — чего застыли?! Грузи телегу Васькину! Пахон, иди к трактирщику, лошадь свежую спроси! Скажи за мой счет! Верит, ты на козлы садись править, попутчица наша, кажись, всю ночь в дороге, отдохнет. И лошадь еёную забрать надо. Негоже вдову без лошади оставлять.