Обещана дракону, или Счастье по договору
Шрифт:
Сардонет с подозрением взглянул на принца.
— Постой-ка, а почему ты не кормишь свою возлюбленную?
— Вот такая любовь, — влезла я в разговор, видя, что Куртис стоит столбом и только водит глазами по сторонам.
— Леди Лорелла, — разозлился Сардонет. — Ваши комментарии мне интересны только в том случае, если вы и впрямь способны пояснить, что здесь происходит. Сразу скажу, в огромную отупляющую любовь я не верю.
Я пытливо взглянула на бледного, как поганка принца, и подумала о том, что скрывать правду мне ни к чему. Вполне возможно,
Стараясь быть краткой, я раскрыла Верховному Одаренному глаза на предательский замысел Куртиса, с особым злорадством выдавая участие в перевороте Персива. Не сказать, что в этой битве влияний я была за жрецов, но чем принц, желающий за мой счет получить власть для своих детей отличается от того же Сардонета? Так что передислокация в стан недавнего врага, на мой взгляд, была оправдана.
— Значит, свергнуть меня он хочет? — развеселился жрец. Куртис выглядел так, будто бы прямо сейчас потеряет сознание, и даже не пытался оспорить мои слова.
— Народ натравить?
Глаза жреца загорелись жутким голубым светом. Я поежилась и постаралась уменьшиться в размерах — мысли о том, что я поступила правильно, куда-то улетучились. Как и недавно в храме, от Сардонета, извиваясь, поползли щупальца воды. В сумраке подвала они казались не прозрачными, а почти черными, и рождали неприятные ассоциации с осьминогом. Вскрикнув, Куртис преодолел свое замороженное состояние и попятился, не сводя глаз с жидкости, упрямо двигающейся к нему, но не успел принц даже схватиться за ручку двери, как захрипел и упал. Я закрыла рот руками, чтобы не кричать от страха, а наследник эгидовского престола бился в судорогах, и пытался оторвать от себя водяную удавку, но пальцы его проходили сквозь воду, не в силах схватить ее.
— Живи пока, — передумал вдруг Сардонет и водяные нити опали, освобождая принца и оставляя его хрипеть и кашлять на полу. Переступив через Куртиса, жрец выглянул из подвала и кого-то кликнул.
— Леди Лорелла, вы пойдете с нами, — ощерился в подобии улыбки старик.
— Разумеется, — я кивнула и постаралась успокоиться, убеждая себя, что скоро увижу герцога. Вот только взгляд не могла отвести от лежащего мягкой куклой принца, и избавиться от дрожи, захватившей мое тело, тоже не получалось.
В подвал, споткнувшись на последней ступеньке, заглянул один из Одаренных. Мы виделись в храме, но не познакомились, и не сказать, что это меня расстроило.
— Владлен, этот мусор мы возьмем с собой, — приказал Сардонет, кивая на Куртиса.
Это они наследного принца мусором считают? Страшно представить, что они о моей персоне думают.
Долго мучиться в предположениях мне не пришлось.
— А эту? — уточнил Владлен. У него оказался на редкость красивый голос. С таким густым красочным баритоном только со сцены вещать. Я вспомнила Дарлайн — она бы точно оценила. На внешность же жрец оказался неказист — жидкие, давно не мытые волосики липли к потному лбу, лицо покрыто огромными прыщами и красными шрамами, а тело, казалось, принадлежит
— Она пойдет сама.
Владлен вывел меня из подвала. В холле, который я, как только прибыла в этот дом, преодолевала в компании Персива, уже стояли двое мужчин, ничем не напоминающих ни жрецов, ни хотя бы стражников. Я бы даже сказала, что они более походят на бандитов — такое жестокое и вместе с тем глупое выражение лица у них было. На меня они взглянули без особого интереса, повинуясь приказу Одаренного, набросили мне на голову мешок и вывели из дома.
Достаточно долгое время я созерцала только лишь холщовую ткань, неприятно щекочущую мне нос.
Чувствовала, что меня посадили на лошадь, при этом грубо облапав, и кто-то сел позади.
Мешок с меня сняли уже в месте прибытия. Я огляделась и нахмурилась — мы были в храме Ротона:
передо мной стоял тот же камень на треноге, а витраж, изображающий бога, пропускал свет, освещая темный храм. На мой взгляд, привозить меня в храм для того, чтобы вернуть ГримГайлу было странно, и могло быть оправданным только в одном случае — если…никто и не собирался меня возвращать.
Я, обуреваемая горестными мыслями, и прибывшие со мной головорезы, стояли в пустом храме, чего-то ожидая. От страха чувство голода мучавшее меня третий день притупилось, но жажда ощущалась особенно остро.
— Можно мне водички? — кашлянув, решилась я спросить. Мужчины переглянулись.
— Не положено, — отрезал один из них. Они были очень похожи: одинаковая одежда, похожие в своей бессмысленной жестокости взгляды темных глаз и идентичные позы — сложенные руки за спиной и широко расставленные ноги.
— А для кого не положено? — уточнила я. — Для пленницы, или для гостьи? — видя, что меня не понимают, постаралась пояснить:
— Просто я не до конца разгадала, в каком статусе здесь нахожусь, и вы могли бы внести хоть какую-то ясность, если бы…
— Ни для кого не положено, — квакнул второй мужчина, едва приоткрывая рот. Я с сомнением посмотрела на него, но решила больше вопросов не задавать.
Через пару минут в храм ворвался Сардонет. За ним маленькой стайкой двигались четверо жрецов, а на некотором отдалении от них, облепленные какой-то жижей, шагали Куртис и Персив. На лице принца были написаны паника, но судя по потухшему взгляду, со своей судьбой он уже смирился, зато Персив насмешливо смотрел на своих недавних товарищей и вообще, сокрушенным не выглядел.
Предатели остановились у жертвенника, рядом со мной, и я в изумлении смотрела, как темная густая жижа, покрывавшая их тела, пузырится, шевелится, сползает вниз и, самостоятельно формируясь в фигуру человека, становится Владленом.
— Впечатляюще, не правда ли? — хохотнул Сардонет, заметив мой брезгливый интерес.
— Он повелевает грязью? — догадалась я.
— Что-то вроде того, — Верховный Одаренный отмахнулся от меня, и обратился к наследному принцу.
— Ваше Высочество, как прикажете с вами поступить?