Обещание любви
Шрифт:
Я вытащила телефон и быстро написала Джексону, что подъезжаю к отелю. Но прежде, чем убрать телефон, я перечитала его последнее сообщение и не смогла сдержать головокружение.
Знаю, что прошел всего один день, но я так сильно скучаю по тебе, малышка. Не думаю, что смогу дождаться завтрашнего дня, чтобы увидеть тебя. Почему бы тебе не вылететь ближайшим рейсом в Милан и не переночевать у меня? Я в отеле «Четыре сезона». Номер 59.
— Добрый вечер, сеньора, — с улыбкой поприветствовал меня швейцар, открывая передо мной богато украшенную стеклянную дверь, ведущую в вестибюль гранд-отеля.
— Добрый вечер, — тихо ответила я, изо всех сил стараясь подражать его произношению.
Администратор за стойкой регистрации подняла голову, когда я вошла, и поздоровалась со мной.
— Добрый вечер, я… э-э… мой муж остановился здесь и ждет меня. — Я решила отказаться от безнадежных попыток говорить по-итальянски и надеялась, что персонал отеля достаточно хорошо знает английский, чтобы понять меня.
— Нет проблем, мадам. Не могли бы вы назвать мне имя вашего мужа? — спросила она на прекрасном английском языке и лучезарно мне улыбнулась.
Я облегченно вздохнула и улыбнулась в ответ.
— Пирс. Джексон Пирс.
Я слышала, как она стучала пальцами по клавиатуре, пока искала имя Джексона.
— Ах, да. А вот и он. Мистер Джексон Пирс. Хотите, чтобы я позвонила ему и сообщила о вашем прибытии?
— Нет, не нужно. Он ждет меня.
— Очень хорошо, мадам. Он в номере…
— Спасибо, я знаю, в каком он номере, — быстро перебила я, уже направляясь к коридору, ведущему к номерам. Я понимала, что вела себя глупо — и, возможно, грубо, прерывая ее, — но не могла больше ждать ни секунды, чтобы увидеть его.
И тут, словно разделяя со мной волнение от предстоящей встречи с Джексоном, я почувствовала легкий толчок в животе. Я хихикнула и нежно погладила свой округлый живот.
— Скоро мы будем с папочкой, — промурлыкала я.
Когда, наконец, оказалась перед нужной дверью с номером пятьдесят девять, я быстро пригладила волосы и поправила блузку, прежде чем постучать.
Услышала какое-то движение внутри, а затем шаги, приближающиеся с другой стороны двери. Глубоко вздохнула в предвкушении и улыбнулась, услышав, как повернулась дверная ручка.
Но когда дверь распахнулась, улыбка тут же исчезла с моего лица. Грудь сдавило, я не могла дышать, все мое тело было парализовано. Передо мной стоял не Джексон. Это был последний человек, которого я ожидала увидеть.
Здесь, не более чем в полуметре от меня, стояла Эмбер — та самая Эмбер, которая дразнила меня с первого класса, та самая Эмбер, которая превратила часть моего детства в кошмар, та самая Эмбер, которая всегда смотрела на меня свысока, как на грязь у себя под ногами.
— О! Не знала, что ты приедешь, — холодно сказала она. На ее лице застыла ухмылка, она стояла там, одетая лишь в накрахмаленную белую, застегнутую на все пуговицы рубашку, которая почти ничего не прикрывала, обрамляя изгибы ее тела.
Я смотрела, как Эмбер медленно расчесывает свои золотистые локоны. К моему ужасу, мой взгляд наткнулся на вышитые золотой ниткой инициалы «Дж. П.» на манжете рубашки. Мне стало плохо, когда поняла, что это та же самая рубашка, которую я помогала Джексону упаковать вчера.
Внезапно в мое сознание хлынули воспоминания десятилетней давности — образы того, как тела Джексона и Эмбер переплетались, пока они занимались сексом в его постели в колледже.
— Г-где Джексон? — наконец, запинаясь, смогла произнести я, изо всех сил борясь с подступающими слезами. Что бы ни случилось, я отказывалась доставить Эмбер удовольствие видеть мои слезы.
— Я почти уверена, что он спит, — ответила Эмбер с кривой улыбкой, слегка повернув голову, чтобы указать на темную комнату позади нее. — Хочешь, я разбужу его?
Словно проглотив язык, я наблюдала, как Эмбер торжествующе улыбается мне в ответ.
Неужели это происходит на самом деле? Это реально? Или мне просто снится кошмар?
Но я знала ответы на эти вопросы.
Это было на самом деле. Сокрушительная боль в моей груди была слишком болезненной.
Моим первым побуждением было бежать — бежать со всех ног как можно дальше от этого места, от этого момента, от этой боли.
Но что-то остановило меня — насмешливая, самодовольная ухмылка, которая расплылась на лице Эмбер, когда она посмотрела на меня с презрением.
Меня пронзило желание броситься на нее и заставить почувствовать всю ту боль, которую она причинила мне. Но потрясение парализовало меня. Я не могла пошевелиться. Не могла даже говорить. Затем мои мысли вернулись к Джексону — моему мужу, отцу девочки, растущей внутри меня. Он был внутри этого номера, и от мысли, как близко он ко мне в этот самый момент, я ощутила физическую боль.
Именно Эмбер, наконец-то, нарушила тишину.
— Почему ты все еще стоишь здесь? — Ее язвительный взгляд скользнул вниз по моему телу, и ее ухмылка стала еще шире.
Затем я в замешательстве наблюдала, как она опустила взгляд и расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке Джексона. Переходя к следующей пуговице, Эмбер снова посмотрела на меня. Ее взгляд был хитрым и злобным. Затем она громко и наигранно вздохнула.
— Ах, бедняжка. Ты расстроена, что пропустила все самое интересное? Не хочешь попробовать меня, чтобы понять, почему Джексон любит ощущать мой вкус у себя на языке?
Я в шоке уставилась на то, что Эмбер сделала дальше. Без малейшего колебания она позволила теперь уже полностью расстегнутой белой ткани упасть к ее ногам, оставшись полностью голой.