Обещание поцелуя
Шрифт:
— Я не люблю толпу, милорд. Мне хотелось подышать свежим воздухом.
— Я прекрасно вас понимаю. Но только мне непонятно, почему в качестве сопровождающего вы выбрали Маркема?
— Я думала, ему можно доверять.
— Теперь вы поняли, что нет? — Когда она ничего не ответила, а только нахмурилась, Себастьян продолжил: — Значит, насколько я понимаю, вы вычеркнули его из своего списка?
Эти слова привлекли ее внимание, и она, нахмурившись, ответила:
— Конечно! Я не люблю, когда со мной так грубо обращаются.
— Это вынуждает
— Мои поступки вас не касаются, ваша светлость.
— За исключением того, что я решил, что касаются. И повторяю свой вопрос: в какую игру вы играете с вашими потенциальными женихами?
Ее подбородок задрался еще выше, глаза засверкали.
— Это не ваше дело!
Он выгнул бровь и ждал.
— Вы не можете, — подыскивая подходящее слово, Хелена взмахнула рукой, — заставить меня говорить только потому, что вам хочется что-то узнать!
Он опять ничего не ответил и все так же молча смотрел на нее — пусть его цель будет достигнута без лишних слов.
Она встретила его взгляд, прочла выражение глаз и заявила:
— Нет! Я не какая-то слабовольная пешка в чьей-то игре. Я не часть даже вашей игры. Она не из тех баталий, которые вы можете выиграть.
Его губы скривились в улыбке.
— Малышка, вы знаете, кто я, точнее, что я собой представляю. Если вы будете продолжать противиться мне, тогда… — Он пожал плечами.
— Я ничего не скажу вам, и вы не сможете меня заставить. — Сложив на груди руки, она смотрела на него. — Я уверена, что вы не носите в кармане тиски, чтобы раздробить мне пальцы, поэтому, думаю, нам следует отложить этот разговор до тех пор, пока вы не придумаете другой способ заставить меня заговорить.
Себастьян засмеялся.
— У меня нет тисков, дорогая. — Он поймал ее раздраженный взгляд. — Нет ничего, кроме времени.
— Это просто абсурдно! Вы же не можете держать меня здесь вечно! — Она оглянулась на ближайшую тропинку.
— Вы не сможете покинуть эту оранжерею, пока я не узнаю то, что хочу знать.
— Вы хвастун, — рассердилась Хелена.
— Вы прекрасно знаете, что я такое. Так же, как знаете и то, что в данный момент у вас нет другого выбора, как уступить мне и все рассказать.
Ее грудь вздымалась, глаза сверкали от гнева.
— Вы даже хуже, чем он.
— Кто — он? Ваш опекун?
— Он тоже хвастун, но он никогда бы не позволил себе такого,
— Я сожалею, что отсутствие у меня двуличности вас оскорбляет. Однако, если вы не хотите нарваться на скандал, вам стоит поторопиться. Вы отсутствуете в бальном зале целых двадцать минут.
Хелена выстрелила в него яростным взглядом, но знала, что ей опять придется ему подчиниться.
— Очень хорошо. Я хочу сократить мой список хотя бы на одного человека до завтрашнего вечера, перед тем как общество начнет разъезжаться по своим поместьям. На рассмотрении было четыре кандидатуры — теперь осталось только три.
Себастьян кивнул:
— Уэр, Этельбрайт и Мортингдейл.
— Как
— Не считайте меня глупцом, малышка. Вы рассказали мне о критериях вашего опекуна, а я догадался о ваших, все очень просто.
— Ну, если вы все знаете, мы можем вернуться в зал?
— Пока нет.
Она надменно посмотрела на Себастьяна, он спокойно выдержал ее взгляд.
— Я знаю, почему эти трое и Маркем были в вашем списке. Знаю, почему Маркема там теперь не будет. Но я знаю, какое еще качество вы выбрали для оценки мужчин и что привело вас сюда.
— Я просто хотела немного отдохнуть.
Длинные пальцы Себастьяна сжали ее подбородок, и он заставил ее посмотреть ему в глаза.
— Лгать бесполезно, малышка. Несмотря на то что вы мне сказали, вы очень похожи на тех, от кого бежите, — на могущественных мужчин. Вы настолько похожи на меня, что я легко могу догадаться, что у вас на уме. Вы спокойно и хладнокровно отбирали этих мужчин в качестве ваших женихов. Вы ничего не питаете к этим троим, лишь бы они удовлетворяли каким-то вашим требованиям. Меня интересует, если хотите, на каком главном требовании вы сосредоточили свое внимание.
Раздражение захлестнуло ее — она чувствовала, как оно расправляет крылья, и попыталась спрятать его поглубже, но оно не подчинилось ее воле и вырвалось на свободу.
Это был не просто факт, что он и в самом деле хорошо ее понимал, — так же хорошо, как это всегда без усилий удавалось Фабиану. И хотя по трезвом размышлении она понимала, что он прав, сравнивая ее с ними, это ей совсем не понравилось, и ей не хотелось слышать так равнодушно высказанную им правду. Но не это привело ее в бешенство.
Это была реакция на его прикосновение, на тепло его пальцев, вцепившихся в ее подбородок, трепет ее сердца, прерывистое дыхание, тепло, разлившееся по телу. Мгновенное узнавание, вспышка огня, не угасшего со временем.
Ее избранники больше не существовали для нее. Прикосновение Фабиана не заставляло ее сердце трепетать. Но этот человек, его прикосновение, сводили ее с ума.
Сумасшествие.
— Раз уж вы настолько невоспитанны, что продолжаете настаивать, я расскажу вам. — «Сумасшествие делать это, но больше невозможно сопротивляться». — Я решила проверить, как прикосновение каждого из этих джентльменов действует на меня. — Она вырвала из его пальцев свой подбородок и с вызовом взглянула на него. — Это, в конце концов, никому не запрещается.
Его лицо превратилось в холодную маску, и она ничего не сумела прочитать в его глазах.
— Уэр — его прикосновение подействовало на вас? — Его голос стал грубее, и по спине ее поползли мурашки.
— Я танцевала с ним, гуляла, но ничего не почувствовала, когда он дотрагивался до меня. — Удовлетворение промелькнуло в глазах Себастьяна, и она злорадно добавила: — Поэтому лорд Уэр пока что единственный, кто остался в моем окончательном списке.
— Вы не будете пытаться подвергать испытанию Этельбрайта и Мортингдейла.