Обещание розы

Джойс Бренда

Стивен хотел было возразить ей, но, вспомнив, как он пленил и обесчестил ее, молча вздохнул и опустил голову.

— Вы встали между нами и принудили отца дать согласие на этот брак, — продолжала Мэри, отбрасывая локон, прилипший к залитой слезами щеке. — Вы настроили Малькольма против меня, чтобы добиться своего!

Стивен не стал опровергать ее слова. Ему не хотелось чернить Малькольма в глазах Мэри, усугубляя тем самым ее страдания. Внезапно острое чувство одиночества, от которого так страдала его невеста, передалось и ему самому. Он всегда мечтал о любви и ласке, о прибежище от всех бурь и невзгод, какое

должен являть собой для каждого человека его семейный очаг. Он так надеялся, что они с Мэри будут счастливы в браке несмотря на вражду между их семьями, но теперь ему стало ясно, что надеждам этим не суждено осуществиться.

— Мне жаль, что вы целиком и полностью возлагаете на меня вину за случившееся, — сухо проговорил он. — Вы несправедливы ко мне. Но как бы там ни было, я все же намерен взять вас в жены, и я не переменю своего решения, не нарушу слова, данного королю Малькольму. Да, я сделаю это, какую бы лютую ненависть вы ко мне ни питали.

Как только дверь за ним закрылась, Мэри ничком повалилась на постель. Слезы ее иссякли, но грудь давило все то же безысходное горе. Несколько минут она лежала без движения, а когда наконец повернулась на бок и со вздохом открыла опухшие от слез глаза, то обнаружила, что из дверного проема за ней внимательно наблюдает та самая женщина, с которой Стивен разговаривал несколько часов назад в верхнем коридоре замка.

— Неужели же и вас поместили в эту комнату? — тихо и весело, с кокетливой улыбкой спросила она, неторопливо подходя к кровати.

Мэри выпрямилась, поправила сбившуюся набок вуаль и торопливо пригладила волосы. Ей было крайне неприятно, что эта развязная, самоуверенная девица застала ее в столь невыгодном положении — в слезах, раздавленную горем.

— Да, похоже, что именно в эту, мадемуазель, — с достоинством ответила она.

— Значит, вас принуждают выйти замуж за Стивена? — с плохо скрытым злорадством спросила незнакомка. В ее больших темных глазах горело любопытство.

— Полагаю, мадемуазель, вам уже известно, кто я такая, — Мэри встала с постели и вызывающе взглянула в лицо девушке. — Не соизволите ли в таком случае и вы назвать мне свое имя?

— Я — Адель Бофор, — с улыбкой сказала та, сопроводив свои слова легким кивком. — Бывшая невеста Стивена. Возможно, мое имя вам так же небезызвестно, как и мне — ваше, принцесса Мэри.

Мэри с недоумением и некоторым недоверием взглянула на собеседницу. Она никак не ожидала, что особа, которая столь развязно вела себя сегодня со Стивеном, окажется благородной леди, одной из богатейших невест Англии, и была совершенно уверена, что перед ней — метресса Стивена, роскошная придворная куртизанка, продающая свою любовь всем и каждому без разбора.

— Похоже, он женится на вас только ради политических выгод, которые сулит ему этот союз, — с притворным сочувствием проговорила Адель.

— А на вас он, по-видимому, собирался жениться ради ваших денег.

Адель усмехнулась, обнажив ряд белоснежных зубов.

— Не только из-за них, принцесса! — Она выразительным жестом провела рукой по своей узкой талии и округлому бедру. Мадемуазель де Бофор явно хвасталась перед Мэри своими пышными, развитыми, соблазнительными формами. «Неужели он был близок с ней? — пронеслось в голове у Мэри, и мысль эта причинила ей невыразимое страдание. — Неужели он ласкал ее

так же, как и меня, а она с такой же радостной готовностью отдавалась его ласкам?! Нет, этого не было, не могло быть!»

Внезапно Адель заговорщически улыбнулась и, подойдя к Мэри вплотную, негромко, доверительно, но в то же время с неким нажимом произнесла:

— Если вы и в самом деле желаете избежать этого брака, я могу помочь вам.

Мэри вопросительно, с робкой надеждой взглянула на нее, и Адель, на цыпочках подбежав к двери, внезапно распахнула ее. Убедившись, что их никто не подслушивал, она вернулась к Мэри, обняла ее за плечи, склонилась к самому ее уху и прошептала:

— Мне от души жаль вас, и я помогу вам, принцесса, чего бы мне это ни стоило.

— Не понимаю, чем вы смогли бы мне помочь, — недоуменно пробормотала Мэри.

— Ведь вы действительно не хотите стать его женой? Я не ошиблась?

Мэри утвердительно кивнула.

Адель провела языком по губам, торжествующе усмехнулась и вновь склонилась к самому уху Мэри.

— Избавиться от Стивена не так сложно, как может показаться. Вам надо бежать отсюда. Только и всего. — И она радостно засмеялась, так, словно ни минуты не сомневалась, что выбраться из Тауэра и Лондона было самым простым на свете делом.

— О, если бы это было возможно! — и Мэри молитвенно сложила руки.

— Мужайтесь! Я помогу вам.

Когда Стивен вновь вошел в комнату, отведенную Мэри, он к немалому своему удивлению застал свою невесту совершенно преобразившейся. С лица ее словно по волшебству исчезли следы недавних слез, на щеках выступил слабый румянец, глаза горели решимостью и упрямством.

Несколько минут спустя они молча бок о бок ими длинными коридорами, направляясь к главному залу, где проходил торжественный ужин.

Великолепие зала поразило Мэри, привыкшую к строгости в манерах, нарядах и убранстве, с незапамятных времен царившей при дворе ее родителей. Все стены огромного помещения были увешаны бесценными гобеленами и дорогим оружием, пол устилали восточные ковры с причудливыми рисунками. Зал освещало множество факелов и свечей, и пламя их заставляло загораться мириадами искр драгоценности придворных дам, коих присутствовало здесь никак не менее сотни. Мужчины были одеты в яркие камзолы и накидки, отороченные блестящим цветным атласом. От всей этой пестроты, от шума множества голосов, звона кубков у Мэри зарябило в глазах. Она в нерешительности остановилась у входа, но Стивен, положив руку ей на талию, уверенно повел ее к возвышению, на котором в окружении почетных гостей восседал король Руфус.

— Иди, иди же скорее к нам, любезный Стивен! — еще издали приветствовал король своего вассала. — Мы непременно и тотчас же должны закончить наш разговор!

Мэри усадили на стул с высокой резной спинкой, и она оказалась между Руфусом и Стивеном. Внутренне напрягшись и стараясь ничем не выдать своего волнения, она чувствовала, как сотни глаз со злорадным любопытством впились в ее лицо. Мэри казалось, что она нисколько не обманывалась на свой счет. Она и в самом деле была здесь вовсе не почетной гостьей, а пленницей. Король и его придворные относились к ней с презрением и неприязнью, радуясь ее беспомощности и одиночеству. Словно военный или охотничий трофей, она была сейчас выставлена напоказ всем этим норманнам.