Обещание счастья

Даймонд Глория

Кресло слева от двери, маленький столик, гардероб. Ей вспомнился Джо, стоявший возле гардероба и нетерпеливо рывшийся в вещах в тщетных попытках отыскать нужную... Сразу за гардеробом дверь в ванную комнату, которая, к счастью, имела второй выход в коридор. Если удастся добраться до нее, она окажется в безопасности.

Грейс уже привыкла к темноте и видела, как блестят глаза наблюдавшего за ней Рича.

— Это облегчило бы тебе задачу, правда? — Она рассмеялась, но в тишине комнаты этот невеселый смех прозвучал

как-то странно. — Тогда тебе ничего не пришлось бы делать!

Ей показалось, что Рич улыбнулся.

— Мне и так не придется особенно трудиться, Грейс, — сказал он. — Это простая работа.

— Прекрасно, тогда, может быть, у тебя что-нибудь и выйдет, — съязвила она, бочком минуя кресло.

Стремясь поскорее улизнуть, Грейс задела ногой за столик и, тихо вскрикнув от боли, нагнулась, чтобы потереть ушибленную голень.

Тут Рич рассмеялся, и комната озарилась светом из открытой двери ванной.

— Может, тебе будет удобнее выйти здесь?

Грейс почувствовала себя идиоткой, пойманной, как в дешевом шпионском фильме, на попытке убежать через дверь ванной.

— Неужели ты подумала, что я запру тебя здесь и буду избивать резиновым шлангом до тех пор, пока ты во всем не признаешься? — съехидничал Рич.

Черт бы побрал ее запылавшие краской стыда щеки! Грейс направилась к освещенному дверному проему, пытаясь принять при этом как можно более достойный вид.

Слейд не шелохнулся, и, проходя в дверь, она невольно задела его.

— Собственно говоря, я даже не захватил с собой резинового шланга, — сказал он в тот момент, когда их лица находились совсем рядом. — Твой отец надеется, что ты сама мне все расскажешь...

Грейс почувствовала, как внутри нее поднимается волна негодования. Так, значит, вот почему был выбран именно Ричард Слейд! А она-то думала, что отец просто решил получить долг. Хоть Слейд и стал известным частным детективом, он до сих пор в долгу перед семьей Мэдок, и долг этот столь велик, что ему никогда не расплатиться, сколько бы мелких услуг он не оказал Дугласу.

А оказалось, дело не только в этом! В те давние дни отец немилосердно высмеивал ее привязанность к Ричу. Дуглас всегда отличался особой проницательностью. И теперь решил, что глупенькая маленькая Грейс тотчас же растает в объятиях большого сильного Рича и выдаст ему все свои девичьи секреты.

Что ж, отец, ты просчитался! И Ричард Слейд — тоже! Гордо подняв голову, она с вызовом посмотрела в его карие глаза. Придется этому Пинкертону потрудиться самостоятельно, она уже не та прежняя юная, до безумия влюбленная девочка!

— Скажи моему отцу, — подчеркнуто громко проговорила Грейс, — что он ошибся. А тебе, — окинув Рича с головы до ног презрительным взглядом, она вновь посмотрела ему прямо в глаза, — тебе было бы лучше послать за резиновым шлангом.

На

ранчо Мэдоков усталость никогда не считалась извинительной причиной для опоздания на завтрак. Поэтому, хотя Грейс не спала ни минуты, в восемь часов она заставила себя спуститься вниз. И на всякий случай даже немного подкрасилась. Немного? Да с нее чуть штукатурка не сыпалась, но будь она проклята, если даст этому типу понять, что всю ночь не сомкнула глаз!

Грейс появилась в столовой раньше всех, но совсем ненамного и только успела сделать глоток апельсинового сока, как раздраженное ворчание возвестило о прибытии Дугласа Мэдока. Прошло уже семь недель с того времени, как у него случился сердечный приступ, но старик все еще никак не мог привыкнуть к положению инвалида.

Успокаивающе щебеча, что еще более увеличивало раздражение отца, сиделка начала устраивать его на обычном месте, а затем поставила перед ним поднос с традиционными оладьями и кофе.

— Пошевеливайтесь, ради Бога! — рявкнул он на бедную женщину. — Не могу же я есть холодные оладьи.

Увидев побледневшее лицо сиделки, Грейс с трудом удержалась от гневного замечания. Нет, все-таки отец — ужасный тиран! За последние два месяца у них сменилось уже четыре сиделки и, похоже, скоро понадобится пятая.

— Поэтому-то они и называются оладьями, — ворчал отец, — что их полагается есть горячими.

Сиделка покраснела, но опять промолчала. Грейс тоже покрепче стиснула зубы, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего. Она слишком хорошо знала, что протест только распалит Дугласа. Немного переждав, она предпочла иной способ действий.

— Папа, — спокойно сказала Грейс, доставая блокнот, который всегда носила с собой. — Ты говорил, что сегодня тебе нужно продиктовать какие-то важные письма. Может, мы начнем прямо сейчас?

— Разве? — Некоторое время Дуглас недоверчиво смотрел на дочь, но потом кивнул с самодовольным видом. — Ах, да! Это ничтожество Харлоу! Я собирался выставить эту бездарность из фирмы!

— Да что ты? — с невинным видом воскликнула Грейс.

— Можешь не сомневаться, — с ударением подтвердил Дуглас.

Отмахнувшись от услужливой сиделки, он с аппетитом принялся за оладьи. Та отошла в сторону, бросив благодарный взгляд на Грейс, рискнувшую ответить бедной женщине мимолетной улыбкой.

— Хорошо, начнем! — Дуглас Мэдок сделал глоток обжигающего кофе. — «Мистеру Роберту Харлоу», и т.д. и т.п. Не вздумай обращаться к нему «дорогой Роберт»! Просто напиши: «Черт побери, Харлоу, как вы умудрились упустить контракт на поставку кондиционеров для школ штата Аризона? Если вам не удастся возобновить этот чертов договор в течение двадцати четырех часов, собирайте свои манатки и выметайтесь из «Мэдокс компани». Мне нужна Аризона и не нужны неудачники!»