Обещание завтрашнего дня
Шрифт:
Тома это, кажется, впечатлило.
– Я бы сказал, похоже на то, что она круто развернула свою жизнь.
– Ох, Том, это одна видимость. Все выглядит действительно прекрасно, пока не посмотришь на нее по-настоящему. Том, она больше не улыбается. Никогда. Она почти не спит - и я не уверена, что она находит время поесть. Она ни с кем не видится, кроме Джоша Томаса и нескольких моряков на пристани. Из нее ушла жизнь, Том - самое чудесное, что в ней было - теперь его нет. Ее дикая, страстная любовь к жизни покинула ее в тот же день, когда уехала Эдриенн.
У Констанции на глаза навернулись слезы, и Том запаниковал. Он никогда не видел, чтобы
– Я не знаю, приведет ли это к чему-то хорошему, но я поговорю с Эдриенн.
– Надеюсь, она готова будет тебя выслушать, - ответила Констанция и склонила голову ему на плечо.
– Потому что я опасаюсь, что Таннер никогда не оживет.
Том решил, что ему есть о чем поговорить и с Таннер. На следующее утро, пораньше, он отправился на пристань, зная, что застанет ее там. Он припарковал машину и спустился вдоль причала к конторе. В глаза ему бросились строительные конструкции, фундамент здания яхт-клуба и хорошо спроектированных частных апартаментов на разных стадиях строительства. Он с одобрением отметил, что план хорош - гавань нуждалась в модернизации, и было очевидно, что план был составлен очень продуманно.
Та же самая забота о сохранении окружающей среды, характерная для всего острова, была заметна и в разворачивавшихся вокруг работах. Элегантные и современные, насколько это было возможно, здания отлично вписывались в пейзаж, не выпячиваясь и не умаляя природной красоты бухты. Таннер явно унаследовала присущую ее отцу любовь к этому острову. Констанция была права. Она и вправду была рождена для этого.
Том подошел ближе и заметил Таннер, шагавшую от стройплощадки. И тут же отметил, как сильно она похудела. На ней были рабочие брюки песочно-серого цвета и голубая джинсовая рубашка с закатанными до локтей рукавами. Под рукой она несла целую охапку архитектурных чертежей. Таннер явно проводила много времени на свежем воздухе, и цвет лица у нее был замечательный, но выглядела она при этом измученной и напряженной. И не улыбнулась, когда увидела его.
Тем не менее, Том все равно подошел к ней и протянул руку.
– Таннер, как ты?
– спросил он.
Таннер некоторое время смотрела на него, а потом приняла руку и крепко пожала ее.
– Дел по горло.
– Вижу. Выглядит очень впечатляюще.
– Том всматривался в ее лицо, надеясь понять, что она на самом деле чувствует, но не находя ни единой подсказки в полуприкрытых глазах и безразличном выражении лица. Тогда он решил просто сказать то, что и намеревался.
– Таннер, я бы хотел поговорить с тобой. У тебя найдется минутка?
Таннер пристально посмотрела на него, задаваясь вопросом, почему же она на него в такой обиде. В душе она понимала - в том, что Эдриенн оставила ее, нет его вины. И все-таки, одним своим видом он напоминал ей о том, что она утратила, и она не могла простить его за то, что он продолжал быть частью жизни Эдриенн. Он, по крайней мере, мог ее видеть. Разговаривать с ней.
Таннер пожала плечами.
– Конечно.
Она отвернулась и по наитию пошла к воде - своему единственному источнику утешения. Когда она уже не могла оставаться в замкнутом пространстве конторы в бухте или в собственном осиротевшем бунгало, то выходила в море под парусом. Только там, на воде, в одиночестве, она могла обрести какое-то подобие мира.
Таннер прислонилась к перилам ограждения на краю причала, и Том встал рядом с ней.
– Я хочу поговорить
Таннер уставилась прямо перед собой и стиснула зубы.
– А что с ней такое?
Том сделал глубокий вдох и посмотрел прямо на Таннер.
– Я собираюсь сделать ей предложение.
Таннер повернулась к нему с совершенно изумленным лицом.
– Да ты шутишь!
Том легонько улыбнулся.
– Нет, я как раз серьезно... очень серьезно. Таннер, я люблю ее. Я хочу жить с ней, хочу объединить наши жизни. Мне недостаточно время от времени проводить с ней выходные.
Таннер вздрогнула, словно его слова были стрелами, поразившими ее в самую душу. Как бы она была благодарна всего за один уикенд с Эдриенн. Но все было кончено. Эдриенн ушла.
– А мама?
– прямо спросила она.
– У нее те же чувства?
– и с удивлением увидела, как по его симпатичному лицу промелькнуло выражение неуверенности.
– Я не знаю. Я надеюсь, что я ей небезразличен, - медленно проговорил он, практически самому себе.
– Я думаю, ей одиноко здесь, на Уитли Пойнт.
– Он поднял руку, останавливая возражения Таннер.
– О, она любит тебя, и остров она тоже любит. В этом нет никаких сомнений. Но я думаю, что основная причина того, что она оставалась здесь все эти годы не в том, что ты так уж нуждалась в ней, а в том, что она очень нуждалась в тебе. Ты во многом напоминаешь ей твоего отца - и очень сильно напоминаешь. А она настолько любила его, что не хотела потерять единственное о нем напоминание.
Он расправил плечи, бессознательно принимая агрессивную военную стойку.
– Но она заслуживает много большего, чем жить воспоминаниями, она заслуживает шанса на то, чтобы снова жить. Может быть, и без той страсти, которую она испытывала к Чарльзу, но по крайней мере с кем-то, кто о ней беспокоится, с кем-то, кто будет ее лелеять. Как я.
Таннер уставилась на него со слегка отвисшей челюстью, удивленная его проницательностью и эмпатией. Она поняла, что ничегошеньки не знает о Томе Хардигане. Он был для нее не более чем болезненным напоминанием об Эдриенн. Таннер подумала о матери, со спокойным достоинством несущей свое горе и каким-то образом всегда подставляющей Таннер плечо всякий раз, когда она в этом нуждалась.
Она сглотнула пересохшим горлом и кивнула.
– Ей было одиноко, я знаю. И я никогда не была для нее хорошей компанией. Всегда была слишком погружена в собственные несчастья. А в последнее время особенно.
– Она посмотрела на Тома и попыталась отыскать слова, которые с таким трудом ей дались.
– Ты правда считаешь, что она может быть счастлива вдалеке от Уитли Пойнт?
Том улыбнулся ее словам.
– Разве что не очень далеко. В Констанции куда больше от Уитли, чем она сама представляет. Я надеюсь получить постоянную должность в Вашингтоне в будущем году. И если Констанция согласится выйти за меня, мы будем неподалеку от Уитли Пойнт и от тебя.
– Обо мне можешь не переживать, - негромко ответила Таннер.
– У меня здесь есть все, что мне нужно.
В этом Том серьезно сомневался. Трудно было не заметить опустошенность в ее глазах или не расслышать горечи в ее голосе. Он хотел как-то ее утешить, но не понимал, как.
Таннер вдруг расхохоталась, и на мгновение стала прежней собой.
– Я чувствую себя, словно отец невесты с этим нашим разговором! Мы должны, в конце концов, позволить маме решать самой.
Том ухмыльнулся в ответ.