Обещание
Шрифт:
Когда дверь палаты бесшумно затворилась за ним, Марион вздохнула с облегчением. Джордж любил ее — это было главным. Кроме того, ему удалось отчасти восстановить ее уверенность в себе, и теперь Марион чувствовала себя намного лучше.
Бросив взгляд на часы, она решила позвонить Майклу — так ей не терпелось начать делать хоть что-то во исправление зла, которое она вольно или невольно причинила сыну. Разница в часовых поясах ее нисколько не смущала. Марион чувствовала, что ей нельзя терять ни минуты драгоценного времени. Ни ей, ни
Она спустила с кровати ноги и села, закутавшись в одеяло. Нашарив в тумбочке сотовый телефон, Марион набрала номер нью-йоркской квартиры сына.
Марион уже начала терять терпение, когда в трубке раздался сонный голос сына.
— Это я, дорогой.
— Мама, ты?.. Что случилось?..
— Не волнуйся, со мной все в порядке, — поспешила успокоить его Марион. — Просто я должна сказать тебе одну важную вещь.
— Знаю, я разговаривал с Джорджем…
В трубке было хорошо слышно, как он зевнул.
В Нью-Йорке было пять утра, и Марион хорошо представляла себе, как Майкл переминается босыми ногами на холодном полу и щурится, пытаясь разглядеть, который час. Должно быть, при этом он еще гадает, почему она до сих пор не спит и куда, черт возьми, смотрит медсестра.
— Ты согласилась?
— Да. На оба его предложения. Я согласна даже отойти от дел. Может быть, только консультировать тебя по отдельным вопросам…
Майкл усмехнулся:
— Ты верна себе, мама. Придется сделать Джорджу дополнительное внушение, чтобы он как следует следил за тобой. Впрочем, я все равно рад за вас обоих.
— Но я звоню вовсе не поэтому, — деловито сказала Марион, и Майкл поморщился. Этот тон был ему хорошо знаком.
— Что у тебя за дело? — спросил он.
— Я звоню по поводу той девицы.
— Какой девицы?
Майкл никак не мог сообразить, в чем дело, и это было неудивительно. Марион знала, что сегодня у него выдался тяжелый день — переговоры, деловые встречи, да еще волнения по поводу ее очередного сердечного приступа.
— Насчет этой фотохудожницы, Мари Адам-сон… Эй, Майкл, проснись!
— Я не сплю. Уже не сплю, — мрачно откликнулся он. — И что я должен с ней сделать? Убить? Пригласить на ужин? Жениться?
«Жениться, и немедленно», — хотелось сказать Марион, но она сдержалась.
— Она нужна нам. Очень нужна.
— Да?
— Да, Майкл, да. К сожалению, я не смогу больше ею заниматься — Джордж мне голову оторвет. Но ты — можешь!
— Ты, наверное, шутишь, мама. Не ожидал от тебя… Кто-кто, а уж ты-то должна себе представлять, сколько у меня сейчас работы. Пусть ею займется Бен, хорошо?
— Ты прекрасно знаешь, что у Бена ничего не получилось. Я встречалась с ней — это умная, молодая и красивая женщина, у которое есть стиль, вкус и характер. С ней должен разговаривать кто-то из руководства корпорации, иначе ничего не выйдет, — настаивала Марион.
— Все равно для меня это лишняя головная боль.
— Это ты для
Марион почти упрашивала его и, поймав себя на этом, только покачала головой. Это было что-то новенькое. Должно быть, она на самом деле стареет.
— Ты сошла с ума, мама! У меня нет ни одной лишней минуты. Займись ею сама, хорошо?
— Я же ухожу в отставку, ты что, забыл? — Марион улыбнулась. — Но если ты не сделаешь этого, я предупреждаю: я вернусь на работу и буду просиживать в своем кабинете с утра до позднего вечера. Я буду ходить на все деловые переговоры и ездить во все командировки… Так и знай, Майкл, я сделаю это!
В ее голосе прозвучала былая решимость, и Майкл вынужденно рассмеялся.
— Хорошо, я займусь этим.
— Вот и займись, только не откладывай. Я прослежу.
— О господи, мама!.. Я же сказал — сделаю, значит, сделаю. Ну как, теперь ты довольна? Могу я идти досыпать?
— Да, можешь. Только не забудь, что ты мне обещал. Я ведь от тебя не отстану.
— Хорошо, хорошо… Кстати, повтори… как ее зовут?
— Адамсон. Мари Адамсон.
— Ладно, я записал. Я займусь этим в самое ближайшее время, — пообещал Майкл, не слишком обрадованный предстоящей миссией.
— Хорошо, дорогой. И… спасибо.
— Спокойной ночи, полуночница… Да, чуть не забыл: прими мои поздравления и прочее. Кстати, могу я быть свидетелем?
— Ну конечно. Я на тебя рассчитывала. Спокойной ночи, дорогой.
Они повесили трубки почти одновременно, и Марион Хиллард наконец-то почувствовала, что может вздохнуть спокойно. Разумеется, она понимала, что из ее затеи может ничего не выйти. Все-таки два прошедших года нельзя было так просто сбросить со счетов: чувства, характеры, привычки Майкла и Нэнси претерпели за это время значительные изменения. Нэнси — та и вовсе стала совсем другим человеком, но Марион не знала, что еще она может сделать.
Нет, не правда. Она могла бы быть откровенной с сыном до конца, но, уже проваливаясь в сон, Марион подумала, что еще не созрела для венца мученицы, готовой страдать за правду. Да и правда эта могла принести Майклу гораздо больше вреда, чем пользы.
Джордж совершенно прав — будет гораздо лучше, если Нэнси и Майкл сами попробуют заново сложить свои жизни. Им нужно только немножко помочь. Ничего сверх этого она делать не должна.
Ей ни под каким видом не следует рассказывать сыну, что она натворила. Со временем он, конечно, все узнает, но Марион надеялась, что к этому времени Майкл будет достаточно счастлив, чтобы простить ее.