Обещание

Эшли Кристен

Но когда ее глаза открылись, она показалась ему дезориентированной, боль мгновенно сжала ее губы, в свою очередь, заставило его сжать свои.

Без предупреждения она попыталась приподняться, и он услышал, как она мяукнула от дискомфорта. Услышав ее мяуканье или стон, он быстро задвигался. Встав с кровати, затем осторожно просунув руки под нее, он поднял ее и поставил на ноги. Продолжая обнимать ее за талию, прижал к себе, а другую руку поднес к ее подбородку.

Она подняла на него сонные глаза, он смотрел в них с большим беспокойством, потому что с каждым днем ей должно

было становиться лучше. Вместо этого сегодня утром она казалась гораздо более не в себе, чем вчера.

— Ты в порядке? — Спросил он.

— Угу, — пробормотала она.

— Уверена? — спросил он.

Она выдержала его взгляд, ее взгляд оставался затуманенным, но она кивнула.

— Ванная?

— Угу, — согласилась она.

Он опустил руку с ее подбородка и повел ее в ванную. Как и накануне продолжал поддерживать, пока она не оперлась рукой о столешницу.

— Ты сегодня какая-то не такая, — заметил он, как и накануне, она уставилась на свою руку на столешнице, не фокусируясь.

Когда он заговорил, она откинула голову назад, посмотрев на него.

— Я избавлюсь от этого, малыш.

Его внутренности сжались.

Определенно не такая, как в нормальном состоянии. Она назвала его «малыш».

И Бенни это понравилось, поэтому он улыбнулся ей, сжал ее в объятиях и наклонился, чтобы прикоснуться губами к ее губам. На этот раз не щеку. Ей нужно было привыкать к его губам, и она должна начать прямо сейчас.

Ее глаза все еще были затуманены, когда он поднял голову и посмотрел на нее сверху вниз, в то же время поднимая руку к ее подбородку, чтобы он мог провести большим пальцем по нежной коже ее полной нижней губы.

— Твоя подруга поднимается с кофе и таблеткой, — сказал он.

— Хорошо, Бен, — пробормотала она.

Глядя в ее затуманенные глаза, но все равно безумно красивые, он прошептал:

— Милая.

Что-то промелькнуло в ее взгляде, он не совсем понял, что именно, но это было что-то хорошее. Поэтому оставил ее наедине с мыслью, которая скрывалась за этим взглядом, и направился из ванной.

Ашика наполняла стакан водой, когда Бенни вошел в кухню.

Она посмотрела на него.

— Кофе варится. Еще не совсем готов.

— Я принесу вам кружки, — сказал он ей. — С чем ты предпочитаешь?

— С молоком и один кусочек сахара, — сказала она, хватая банку с таблетками на стойке и собираясь уходить. — Она нормально?

— Сегодня утром какая-то приторможенная. Приглядывай за ней.

Ее губы скривились, будто она хотела улыбнуться, но не позволила себе. Просто кивнула и направилась к выходу.

Бенни подошел к стойке, прислонился к ней спиной и уперся бедрами. Он смотрел, как она выходит из кухни, затем посмотрел туда, где он видел ее в последний раз, когда она поднялась наверх, устраиваясь поудобнее и прислушиваясь.

Не прошло и пяти минут, как вода в душе включилась.

Он медленно улыбнулся.

Затем осмотрел свою кухню, и оглядываясь вокруг, он вспомнил причину, из-за которой купил этот дом.

Купил он его, когда понял, что ему пора перестать валять дурака со своей жизнью и начать ее обустраивать. Не жить только для того,

чтобы работать, зарабатывать деньги, покупать всякое дерьмо, гулять, хорошо проводить время и трахаться. А жить со смыслом.

Он вырос, зная, что Винни унаследует ресторан отца. Поскольку у него не было намерения входить в семейный бизнес, жизнь Бенни принадлежала только ему самому.

Потом он вырос, Винни пошел своим путем (неправильным путем), Бенни понимал, что у младшего брата Мэнни не получится управлять кухней, он не обладал таким характером. Мэнни был общительным, любил яркую одежду, поэтому он работал в передней части ресторана. Но на кухне требовалось кое-что еще, когда Винни не стало, Бенни пришлось вмешаться.

Родители не уговаривали, не указывали, не настаивали. Они просто дали понять, что хотели бы, чтобы ресторан остался в семье, но они не давили ни на кого из своих детей, чтобы они взяли управление бизнесом в свои руки.

Но ресторан, который они создали благодаря упорному труду, и любовь, которую они дарили, означали, что этот ресторан что-то значил для них и для их детей.

Бенни не собирался работать в ресторане, он и не хотел, но со смертью Винни ему пришлось сделать выбор, и был только один правильный.

Для него это было нетрудно. Если бы он не пошел на это дерьмо, захватив ресторан, он понимал, что его жизнь была бы комфортной, и он мог бы дать своей семье все, как его мама и папа давали ему.

Поэтому он сделал правильный выбор.

Эта мысль промелькнула у него в голове, и его взгляд переместился на календарь на стене. Три года назад в апреле месяце он сам приковал себя.

И глядя на календарь, ему пришло в голову, что он не слишком задумывался о своем будущем. Он знал одно, чем бы он не занимался, хотел дать своей семье ту комфортную жизнь, что предоставили ему его родители. Даже еще более комфортную. По крайней мере, трое, может быть, четверо детей. Дом всегда полон шумом детских голосов и взрослых, приходят и уходят знакомые, члены семьи, почти такой же календарь на стене на кухне, как у его матери, полностью размеченный. Тренировки и игры Малой лиги. Танцевальные занятия. Родительские собрания. Барбекю, вечеринки по случаю дней рождений. Женщина, на которую он в конце концов заявит свои права, будет все отмечать в календаре, даже заставит его подписать поздравительную открытку двоюродному брату одного из их детей, потом напомнит, что она забирает их дочку с танцев, поэтому он должен забрать их сыновей с бейсбольной площадки.

До этого момента он не понимал, что именно такая единственная мечта о будущем у него и была все время. Все, что ему нужно было сделать, это найти способ иметь счет в банке, который сможет обеспечить его семьи тот комфорт, который им необходим. Но его цель состояла в том, чтобы по чаще, нежели изредка, давать им то, что они хотели. Не говоря уже о том, что он хотел бы позволить себе загрузить всю семью в машину или в самолет, отправившись навестить свою сестру Карм в Калифорнии. Или отвезти их на море, где дети могли бы играть в песке на пляже, а он мог бы трахать свою женщину под звуки прибоя, доносящиеся через окно.