Обещание
Шрифт:
Я сердито посмотрела поверх его плеча на Синди.
Синди стояла, положив руки на ручки инвалидного кресла, и улыбалась мне.
— Я отменяю тот большой букет цветов и трехслойную коробку «Фанни Мэй», которую заказала для поста медсестер! — закричала я.
Она вытащила свой телефон из кармана халата, подняла его, и я знала, что она сделала снимок, пока Бенни открывал заднюю дверь своего внедорожника, чтобы бросить туда мою сумку, потому что она крикнула:
— Все в порядке. Я поделюсь этим снимком с девочками. — Она перевела взгляд
Мне нужно было еще что-то сказать моей теперь уже бывшей медсестре Синди, но я потеряла ее из виду и не смогла возразить, когда Бенни усадил меня (Боже, нежно!) на переднее пассажирское сиденье.
Я перевела свой свирепый взгляд на него.
— Ты же не повезешь меня домой, — заявила я.
— Ты права. Я — нет, — ответил он, потянув ремень безопасности.
Нет?
— Я в твоей машине, Бен, — указала я.
Его глаза встретились с моими, и я была рада, что он был в темных очках, потому что у него были красивые глаза. Удивительные. Насыщенные темно-коричневые, танцующие от смеха и согревающие чувствами, и то, и другое способно растопить ваше сердце.
К сожалению, его глаза также хорошо смотрелись, спрятанные за очками в серебристой тонкой оправе.
— Я не отвезу тебя домой. Я отвезу тебя к себе домой, — пояснил он.
Я моргнула. И уставилась на него. Я совсем забыла, как круто выглядели его солнцезащитные очки.
Потом высказалась:
— Я не пойду к тебе домой! — крикнула я.
— Поедешь, — ответил он, рассматривая ремень безопасности, который затягивал вокруг меня, он пытался поправить угол наклона плечевого ремня.
Это было оправданно. Мне не хотелось бы, чтобы этот ремень впивался в мое тело. Это убило бы.
Я проигнорировала его задумчивость и заявила:
— Я поеду к себе домой.
— Нет. Не поедешь.
— Я заказала такси, — заявила я ему.
— Нашел его. Дал ему двадцатку. Отправил восвояси.
Он наклонился, чтобы пристегнуть ремень безопасности, и поскольку он был так близко от моего лица, я почувствовала приятный запах его лосьона после бритья. Мне также был хорошо виден его затылок с густыми, черными, волнистыми волосами.
Это были волосы, в которые хочется запустить пальцы. Любой предоставленный вам случай, вы бы им воспользовались.
Если бы стояли рядом и разговаривали.
Если бы лежали, прижавшись друг к другу, и смотрели телевизор.
Если бы целовались.
Я закрыла глаза.
Бог на самом деле ненавидит меня.
Я открыла глаза.
— Ты не можешь отослать такси. Я дала им номер своей кредитной карточки. Они все равно спишут деньги.
Я услышала щелчок ремня, Бенни изменил свое положение, оказавшись лицом ко мне. Он все еще стоял, прислонившись к кабине внедорожника. Он все еще находился близко. И я все еще чувствовала запах его лосьона после бритья.
Вкусный мужской запах.
Да, Бог ненавидит меня.
— Я верну тебе деньги, — сказал он.
—
— В тебя стреляли полторы недели назад, детка. И если бы ты чувствовала себя совсем дерьмово, ты бы молчала.
Я крепко сжала губы.
Бен ухмыльнулся.
Мой клитор запульсировал.
Да. Бог так сильно ненавидит меня. Он наказывает меня на земле, прежде чем отправить в огненные глубины ада.
Бен отошел и захлопнул мою дверь.
Именно в этот момент я могла бы сбежать. С другой стороны, не думаю, что неловкие, болезненные прогулки, совершаемые мною по больничным коридорам, подготовили меня к отчаянному рывку от худощавого, подтянутого Бенито Бьянки. Черт возьми, даже если бы я была в идеальной форме, все равно не смогла бы выполнить отчаянный побег от Бенни Бьянки.
Так что я не сделала отчаянного рывка. А уставилась на него через лобовое стекло, пока он огибал капот своего «Эксплорера», и продолжала смотреть на него, когда он втискивал свое длинное тело на водительское сиденье. Решившись на этот поступок, я продолжала на него пялиться, когда он включил зажигание и стал выводить внедорожник на тротуар.
Именно тогда я заметила, что он не пристегнул ремень безопасности.
— В Иллинойсе есть закон о пристегивании ремня безопасности, Бенни, — отрывисто поделилась я.
Он не взглянул на меня, продолжая рулить при выезде из больницы, но потянулся к ремню безопасности и защелкнул его.
Ну, черт возьми. Он взял курс. Много о себе воображающий курс.
Об этом мне тоже не нужно знать.
Он выехал на улицу.
— Ты можешь объяснить, почему меня похищаешь? — Спросила я.
— Похищаю?! — спросил он, глядя на дорогу.
— Я нахожусь в твоей машине не по своей воле, — указала я на очевидное.
— Точно. — Он ухмыльнулся. Я увидела его ухмылку, и у меня пересохло во рту. — Тогда, полагаю, я похищаю тебя, — добродушно согласился он.
К сожалению, если бы в этот момент я попыталась выцарапать ему глаза, то было бы весьма вероятно, что швы на моем ранении разошлись бы. И еще я не хотела бы пережить настоящее похищение сумасшедшим, бегство по лесу, в конечном итоге полученную пулю, только для того, чтобы попасть в автомобильную аварию всего через несколько минут после выписки из больницы.
Поэтому я решила не предпринимать попыток выцарапать ему глаза или что-то подобное, вместо этого продолжила расспросы.
— Теперь, когда мы это выяснили, не мог бы ты объяснить зачем?
— Затем, что ты не будешь выздоравливать под бдительным оком главаря мафии.
— Я собиралась поехать к себе домой, Бен, — выдавила я.
— А ты не думаешь, что Сэл не подставил бы свою задницу, Джину и всех жен, и подружек чикагской мафии ради тебя, удовлетворяя все твои прихоти? — ответил он. — Ты член семьи, и ты приняла пулю за семью. Он был твоим крестным отцом. Теперь он твоя крестная фея.