Обещания и Гранаты
Шрифт:
По большей части, когда сияние моего возвращения угасло и они закончили расспрашивать об острове, все исчезли, так же интересуясь моей жизнью в той же степени, как и до того, как я покинула Бостон.
Не обязательно было приятно видеть, как людям, которых я знала много лет, явно наскучила правда о моем исчезновении, но, по крайней мере, Кэл выглядит менее склонным совершать массовые убийства теперь, когда в доме тихо.
Или было тихо.
Мама врывается в комнату, длинный красный шелковый халат волочится за ней по полу, в одной руке бокал белого вина. Она стоит у камина из белого
— Ты могла бы, по крайней мере, попытаться одеться как Риччи, — замечает она, скривив губы, когда осматривает мой наряд. — Вместо дешевого аромата Кэллума.
Я не отвечаю, зная, что в конце концов она устанет от оскорблений. В ее игре всегда на первом месте была критика, на втором — любезности, и всегда оставалось только переждать.
Медленно потягивая вино, мама пристально смотрит на нас с Кэлом, и жар ее взгляда почти заставляет меня встать на ноги и пересесть на другой стул.
Мои пальцы подергиваются на коленях, нервы разъедают любой источник комфорта, создаваемый близостью моего мужа. Любезности были бы кстати в любое время.
Но Кэла, похоже, это совершенно не трогает, он откидывается назад и кладет руку на спинку дивана. Его пальцы играют с кончиками моих волос, стимулируя мои нервные окончания, тело возбуждено и готово к большему.
Всегда готово к большему, когда дело касается этого человека.
Бабашка, пошатываясь, входит в комнату через несколько минут после того, как мы устраиваемся, одетая в брючный костюм королевского синего цвета и ворчащая по поводу того, что ее обманули во время игры в бридж. Она замечает меня, ее морщинистое лицо расплывается в улыбке, она подходит, наклоняясь, чтобы заключить мою верхнюю половину тела в медвежьи объятия.
— Nipotina! — говорит она теплее, чем когда-либо. Легкий намек на выпивку, который я чувствую, смешанный с несвежими духами, говорит мне, почему. — Судя по тому, как твоя мать дулась здесь последние пару месяцев, я начала думать, что ты умерла, а я пропустила похороны.
Я сдерживаю смех, но он звучит неестественно.
— Нет, только вышла замуж.
— Вроде то же самое, да? — говорит она, невнятно произнося слова одним уголком рта, затем переводит взгляд на Кэла рядом со мной. — Без обид, конечно, дорогая. Просто я знаю мужчин из мира моего сына. Черт возьми, мой муж основал здесь семейный бизнес. Я знаю, как тяжело это может сказаться на браке.
— Может быть, не сравнивайте конкретных незнакомцев с дерьмовыми мужчинами в вашей жизни. — Его глаза отрываются от ее, быстро пробегая по комнате и обратно — так быстро, что у меня нет шанса увидеть, на что он смотрел. — Я могу обещать вам, что мы совершенно разные.
Мама фыркает в свой бокал с вином.
Бабушка прищуривается на него, закидывая сумочку повыше на плечо.
— Ты удивишься, как часто я это слышу. — Зевая, она убирает белую челку со своего лица, похлопывая меня по щеке, когда выпрямляется. — Я собираюсь лечь спать до прихода твоего отца, но уверена, что увижу тебя на концерте.
Кивнув, я наблюдаю, как она идет по коридору мимо лестницы, направляясь к комнате в задней части дома.
Мою кожу покалывает от осознания того, что мама внимательно смотрит на меня, и я начинаю наклоняться вперед и опираясь на колени, но Кэл запускает пальцы в мои волосы, скручивая их, пока они не оказываются на одном уровне с моим затылком. Я бросаю на него взгляд краем глаза и осторожно тяну, чтобы не предупредить маму о том, что он делает.
— Она пытается проникнуть тебе под кожу, — говорит он тихим голосом, но достаточно громко, чтобы я могла услышать. — Не позволяй ей иметь такую власть над тобой.
— Она просто пялится, — шиплю я в ответ, мой голос такой же низкий.
— Ревность, малышка. Не так привлекательно на всех, как на тебе.
Я издала тихий, раздраженный звук.
— Я даже не знаю, к чему она ревнует.
Его рот приоткрывается, как будто для ответа, но в следующую секунду входная дверь распахивается, папа и мои сестры спешат внутрь, вода капает с их плащей на сухой пол.
— Grazie a Dio (п.п.: от итал. Слава Богу), Рафаэль! — огрызается мама, расплескивая вино и указывая в сторону фойе. — Ты повсюду растащил грязь.
Папа бормочет что-то себе под нос по-итальянски, входя в гостиную с видом, готовым к спору. Он останавливается как вкопанный, когда замечает нас с Кэлом на диване, глаза у него чуть не вылезают из орбит.
— Елена, — говорит он, моргая, как будто на самом деле не верит, что я реальна. — Ты здесь.
Я вскакиваю на ноги, когда чувствую, что Кэл отпускает мои волосы, хотя то, как он позволяет своим пальцам расчесывать пряди, кажется несколько неохотным с его стороны. Двигаясь, чтобы обнять папу, я целую его ошеломленное, румяное лицо в обе щеки, воспоминания о том, как я видела его в последний раз, исчезают в ту секунду, когда я оказываюсь в его теплых объятиях.
На мгновение я почти забываю, что он рисковал моей безопасностью, принуждая меня к браку ради личной выгоды. Дважды.
Я почти могу забыть тот факт, что он упустил из виду годы жестокого обращения только потому, что так сильно хотел сохранить свою власть в Бостоне и для этого нуждался в союзе с Болленте.
Я могу забыть все это.
Но…не забуду.
Когда я вырываюсь из его объятий, что-то холодное пробегает по моей коже, дурное предчувствие, от которого меня немного подташнивает. Как будто я гоняюсь за чем-то, что не заслуживает того, чтобы меня поймали.
Кэл молча встает, подходит и встает прямо позади меня; его большие ладони сжимают мои плечи, притягивая меня обратно к себе, а затем он протягивает руку Папе, маска стоицизма защищает его черты.
Ариана и Стелла стоят под аркой, соединяющей гостиную с фойе, как будто ждут, что будет дальше, прежде чем броситься внутрь.
— Раф, — говорит Кэл, кивая в знак признательности, хотя этот жест кажется смутно пассивно-агрессивным.
Папа не протягивает руку, полностью игнорируя жест Кэла, его глаза прикованы ко мне. Они твердеют тем дольше, чем дольше длится молчание, но потом мои сестры, должно быть, решают, что это продолжается слишком долго, потому что они врываются в гостиную, хихикая и визжа, оттаскивая меня от Кэла в свои объятия.