Обещания и Гранаты
Шрифт:
Когда я ничего не говорю, чтобы опровергнуть сказанное, зная, что она все равно просто исказит мои слова, она смеется, запрокидывая голову, как будто все это какая-то большая гребаная шутка.
— Ну, — говорит она, делая еще один глоток и вытирая рот тыльной стороной ладони. — Тогда, думаю, тебе лучше добраться до нее раньше меня.
Я обдумываю последовательность убийства Кармен Риччи тремя разными способами, прежде чем выхожу из ее дома, намереваясь найти Елену. Она устроилась на заднем сиденье внедорожника, бесцельно
Окно приоткрыто, возможно, для того, чтобы проветрить салон после кратковременного дождя, и останавливаюсь, прежде чем открыть дверь, тихо прислушиваясь.
— …и, честно говоря, она все время ведет себя так чопорно и корректно, а потом сегодня вечером моя сестра говорит мне, что у нее был роман? Какого черта? Моей маме даже не нравится, когда мужчины носят носки на лодыжках, потому что она говорит, что это нескромно, но она обманывала моего отца? И хочет судить меня?
Она выдыхает, и Марселин сидит в своем обычном каменном молчании, время от времени прерывая рассказ Елены.
Взявшись пальцами за ручку, я рывком распахиваю дверь, открывая мою жену, которая прислонила ноги к противоположному окну, лежа на спине и уставившись в свой телефон. Она закатывает глаза, глядя на меня с ног до головы.
— Она все еще дышит? — спрашивает она, и этот вопрос, как ножевая рана в моей груди, доказывает, что Кармен права.
Елена, наверное, не простит меня.
— Твоя мама вполне жива, — говорю я, просовывая руки ей под спину и приподнимая ровно настолько, чтобы я мог скользнуть под нее. Она ворчит, когда я делаю большую часть работы, ее тело обмякает и прижимается к моему, как только я ее отпускаю.
Вздыхая, Елена опускает руки, прижимая телефон к груди.
— Все пошло не так, как я надеялась.
Я запускаю пальцы в ее волосы, моя грудь сжимается из-за нее.
— Я знаю.
— Наверное, я виновата в том, что у меня были ожидания. — Ее голос прерывается в конце предложения, и она делает глоток воздуха, поворачиваясь так, чтобы оказаться лицом к спинке сиденья. — Твоя мама была нормальной?
— Нормальность понятие относительное, я думаю.
Елена напевает, закрывая глаза, когда ее нос касается кожаного сиденья.
— Ну, условно говоря, я думаю, что моя мать сумасшедшая.
Фыркая, я выдерживаю секунду, прежде чем ответить, щемление в моем сердце перерастает в тупую боль, во что-то, от чего я никак не могу избавиться.
Потому что я не могу перестать задаваться вопросом, что Елена должна думать обо мне.
Позже раздается стук в дверь пентхауса, который мы снимаем во время нашего пребывания в Бостоне; Елена растянулась на кровати, тяжело дыша и дергаясь в каком-то сне, поэтому я тихо выскальзываю, надеясь, что она не услышит, как я ухожу.
Когда я открываю дверь, я нисколько не удивляюсь, обнаружив Рафа, стоящего с другой стороны и курящего сигару, хотя в коридоре висит жирная табличка «НЕ КУРИТЬ».
Я думаю, что некоторые вещи действительно не меняются.
Мы стоим так несколько мгновений, просто уставившись друг на друга, пока, наконец, он не ломается первым.
Он всегда ломается первым.
— Ты не собираешься пригласить меня войти?
— Нет, — категорично отвечаю я.
Его лицо морщится, и он вынимает сигару изо рта, выпуская струю дыма в мою сторону.
— Знаешь, раньше ты уважал порядок вещей. Привык понимать, что я твой босс, а не наоборот.
— Ты не мой босс, Раф. Я уже несколько месяцев не выполнял для тебя никакой работы, не собирал разведданные и не лечил никого из твоих людей. Я больше на тебя не работаю.
— Это не так работает, — огрызается он, указывая на меня окурком сигары. — Ты не можешь просто так уйти. Существуют соответствующие протоколы. Клятвы, которые нельзя нарушить.
Я пожимаю плечами.
— Звучит как семейная проблема. Передай им мои соболезнования.
— Ты не так непобедим, как, кажется, думаешь, Андерсон. Не забывай, что я создал тебя.
Ухмыляясь, моя рука тянется к двери, и я начинаю ее закрывать, моя терпение на дерьмо ограничена.
— О, я не забуду.
Он ругается себе под нос, когда дверь со щелчком встает на место, и я остаюсь там на мгновение, чтобы посмотреть, собирается ли он постучать снова. Прежний Раф никогда бы не позволил чему-то подобному пройти без боя, но, возможно, возраст настигает его.
Или, может быть, он запланировал что-то похуже.
Однако хуже того, что я для него запланировал, быть не может.
Я возвращаюсь в спальню и проскальзываю под одеяло, опершись локтем на подушку, и смотрю на свою жену сверху вниз, убирая прядь мокрых от пота волос с ее щеки. На экране моего телефона вспыхивает сообщение, Вайолет снова отклоняет мой последний банковский перевод.
— Гордость предшествует падению, — бормочу я себе под нос, открывая безопасное банковское приложение, которое я настроил через «Айверс Интернэшнл», отменяя все будущие платежи, которые запланировал внести на ее счет.
Затем пишу поверенному по недвижимости моего дедушки, сообщая, что я в Бостоне и хочу назначить встречу, чтобы полностью ликвидировать траст фонд.
ГЛАВА 32
Елена
На следующий день я ВСТРЕЧАЮСЬ со своими сестрами и Лоренцо, их телохранителем, за поздним завтраком в высококлассной закусочной в гавани, и на какое-то время мне кажется, что все почти как в старые добрые времена.