«Обхсс–82»
Шрифт:
Рванули бы снаряды, мандец всем боевым машинам. И в этом случае, подозреваю, что капзда пришла бы, не только военным, но и гражданским.
Это я осмыслял, сидя в поезде, который шуровал в сторону Москвы. Точно происходят все эти странности неспроста. Было неспроста в первый раз, и сейчас неспроста. Получается, я нахожусь в определённом месте, среди определенных людей. И мне, именно мне, надо выполнить какую-то определённую миссию. Вообще, конечно, звучит, как бред, на первый взгляд. Но это только на первый. А вот на второй, как раз вырисовывается логика.
Более того, по этой логике, если я хочу быстрее вернуться к себе любимому, в свою жизнь, то желательно бы понять, что нужно сделать. А что-то нужно, это факт.
— Ну, товарищи дембеля, за гражданскую жизнь!
Один из наших спутников достал откуда-то из закромов водку и закуску.
Кстати, Исаев сказал, это я настоял ехать по гражданке. Мол, в форме велик шанс нарваться на проблемы. Патруль или что-то такое. Выпендриваться дома будем, перед родными, а сейчас надо просто тихо-мирно добраться до Москвы.
Парни выпили. Я отказался. Ну, его на хрен. У меня теперь еще и к алкоголю, похоже, выработалось отторжение. Как напьюсь, так просыпаюсь не там и не тем. Пусть лучше Соколовым буду. Привычно, хотя бы, и понятно. А то опять налакаюсь, вообще, может, среди белых медведей и пингвинов очнусь. Нет. Хорош.
Исаев тоже не пил. Мы с ним поддерживали компанию чаем с конфетами. За что, естественно, выслушали много мата.
— Вы че, бляха муха, совсем? Это же дембель, е-мое. Еле вырвались. — Возмущался один из сослуживцев.
Как оказалось, мы отбыли из части чуть ли не в последних рядах. Причиной стал прапорщик Сердюк. Тот самый, с которым лично у меня не заладилось. Потом его неприязнь перешла на Соколова. Соколов происхождения этой неприязни не знал, поэтому реагировал соответственно. Мол, он вообще молодец, а Сердюк ему ни с хрена жизнь портит. Естественно, негатив стал только больше. В обе стороны.
В какой-то момент Соколов, который все оставшееся время службы, без моего присутствия, был впереди, лучшим из лучших, так, видимо, утомился от прапора, что даже он решил над Сердюком приколоться. Ну, а так как подходил Соколов ко всему основательно, то и тут постарался от души.
Уж не знаю, как, но ухитрился он по внутренней связи позвонить дневальному, и представившись замом по тылу, потребовать, чтоб к утру в части стоял новый туалет. Мол, нежданная проверка приезжает, а у них, понимаешь, толчок старый. А буквально несколько дней назад вышел приказ, иметь в каждой части еще один дополнительный туалет. И задача эта лично на плечи старшего прапорщика Сердюка ложится. В любом другом месте, не в армии, любой другой человек, не прапор, в таком приказе точно усомнился бы. А здесь, нет. Здесь и похлеще бывает. Что там какой-то туалет. Абсурдность некоторых распоряжений бывает такая, что ее объяснить сложно нормальному человеку.
Ну, как бедолаге прапору в грязь лицом ударить? Ведь и у него минусов по службе было предостаточно. Не выполнишь, всё припомнят. Тем более, личное распоряжение зама по тылу. Тут в кровь разбиться надо.
Прибежал Сердюк в казарму, глаза круглые, выпученные. Сам-то он точно, в одно лицо, ничего не сделает. Тут помощь нужна. Это не в сказке, махнул рукавом налево — лебеди поплыли, махнул рукавом направо — толчок новый имеется. Здесь подходить к решению задачи надо с креативом и задоринкой.
А дело происходило в холодную, январскую ночь. Праздники в самом разгаре. Старый новый год на дворе.
Батарея как раз в карауле была. Построил Сердюк оставшихся в казарме воинов, и объявил о выполнении чуть ли не государственной задачи, обещая им рог изобилия, а там, может, даже государственные награды, включая отпуска с выездом на родину.
Не удивительно, что после таких обещаний, все сначала охренели. Думали, ну, точно сейчас с врагом в рукопашную пойдут. За что еще такие плюшки могут быть? А потом заржали, когда Сердюк сообщил, что нужно выкрасть туалет в городе и привезти его часть. Завтра, мол, генерал приезжает, а туалета нет.
Как украсть? Где украсть? Город, который поблизости, не сказать, что большой. Если имеются общественные сортиры, то прямо в зданиях. Как украдёшь?
Но задача поставлена. Прапорщик то грозит карой небесной и адской службой до самого дембеля, то золотые горы обещает. В итоге, добровольно-принудительно, на дежурном Урале, выехала в ночной город команда особого назначения. Толчок воровать.
Долго они колесили по городу. И тут один из солдат вспомнил, что не так давно, будучи в увольнении, видел на стройке новый туалет. Сторожка была заперта и они без особого труда выломали действующий, но новый туалет. А потом на ломах потащили его к Уралу. Прапорщик был счастлив до одури. Это хорошо, народ в связи с праздником, если и бродил по улицам, то в состоянии опьянения. Потому что картина, как несколько тёмных силуэтов на подручных средствах здоровенный гроб тащат, выглядела с одной стороны, подозрительно, а с другой, устрашающе. Толчок, естественно, лежал на боку и в ночи смотрелся точно, как усыпальница. Если кто это шествие заметил, то подойти не рискнул.
Утром случилось, как обычно бывает в армии. Срочно потребовался дежурный Урал.
— Товарищ капитан, там туалет в Урале, — доложил счастливый Сердюк комбату. Он ведь молодец, он приказ выполнил. — Его только установить осталось. Ночью не рискнул.
— Какой туалет? — Натурально охренел комбат.
— Так зам. пот тылу приказал. Ну, я его и загрузил. В Урал. Привезти же надо было. — Что-то в интонации комбата Сердюка насторожило. Явно о новом приказе капитан не знал. И это было странно.
–Ты где взял его, полудурок? — Заорал комбат на Сердюка, радуя всю часть происходящим. Потому что шел этот разговор на улице, как раз недалеко от казармы.
— Так, надо же…Новый приказ. Я всю ночь из-за него не спал. Искал, где взять. — Оправдывался прапорщик. — Мы на стройке его экспроприировали.
Комбат от удивления сел на корточки и взялся за голову. Потому что всякое он за свою службу видел, но Сердюк смог всех переплюнуть.
— Как экспроприировали? Ты что, в тюрьму захотел? Вези его обратно, придурок!