«Обхсс–82»
Шрифт:
Мы, вроде, сцепились. Это логично. Не стоять же мне, не ждать, пока он тут своими мажорскими ручонками машет. Честно говоря, все было как-то смутно, туманно и смазано.
В какой-то момент, мы упали на ограждение. Видимо, на два мужских тела эта конструкция не была рассчитана. Последнее, что я помню, как мы завалились вместе с этой железной хренью на землю, а потом, практически кубарем, вылетели на дорогу. Еще был свет фар. А потом все. Темнота.
Глава 3. Жорик.
— Георгий Аристархович…
Голос был женский. Очень смутно знакомый. И звучал приглушенно. Я точно его когда-то слышал. Бабу, что ли притащил, из бывших? В клубе снял, наверное.
Я завозился, но открывать глаза не хотел. Голова гудит. Блин…Не пил столько времени. На хрен налакался вчера? Все этот мент. Козел. Вывел меня, сволочь. Мы же подрались с ним, вроде…не помню. Упали. Или не упали…
–Георгий Аристархович, надо вставать…
— Угу… — Пробормотал я сквозь дрёму.
А потом меня прошибло. В холодный пот. Имя. Этого имени никто не знает. В моей жизни, имею в виду. Никто. Я даже отцу и психологу называл Жорика. А уж баба какая-то, тем более, откуда его взяла бы? С хрена левой бабе, пусть даже знакомой, говорить в мой адрес — Георгий Аристархович?
У меня реально похолодели руки. И ноги тоже, кажется. А холодные ноги, между прочим, хреновый признак. Господи, о чем думаю, придурок…
Я открыл глаза и очень медленно повернул голову.
Чужая, совершенно чужая комната. У окна, спиной ко мне, стояла женщина. Высокая. Широкая. Не полная, а именно широкая. Про таких говорят, кость тяжелая. Или тоже широкая. Кость.
Она отдернула занавеску и повернулась лицом.
— Антонина… — Произнес я машинально вслух.
Смотрел на нее несколько минут, а потом закрыл опять глаза и отвернулся. Не буду вставать. Крыша снова поехала. Все ясно. Видимо, вчера прибухнул, вот тебе последствия.
Я знаю эту тетку. Тоня. Домработница Милославских. Вернее, нет, не знаю. Ее же не существует. И Милославских не существует. Меня в этом три месяца убеждали.
— Георгий Аристархович, это, право слово, неприлично. Опоздать на службу в первый же день. Хотите опозориться? За Вас такой большой человек словечко замолвил. Серьезный. Подобными рекомендациями не раскидываются. Тем более, у Вас еще даже образования соответствующего нет. Вам дали шанс. Возможность пройти испытательный срок .
Она подошла к кровати и принялась тянуть с меня одеяло. Не знаю. Для галлюцинации сил у нее немерено. Я чуть вместе с кроватью не уехал вслед за одеялом.
–Знаешь… знаете, что… — Я вцепился обеими руками в его край и для верности ещё брыкнул ногой. Не то, чтоб хотел ударить. Скорее, убедиться, реальна ли эта особа. — Вас не существует. Сейчас проснусь и все будет ровно.
–Жорик! Я забуду, что ты теперь старший в семье и так влуплю, мало не покажется. — Судя по интонации, придуманная мной Антонина начала злиться.
— Господи…Ну, ок. — Я откинул одеяло и сел. — Подумаешь, опять хрень какая-то…Тоня… Я Милославский?
Домработница
— Вот знаете, Георгий Аристархович, пить Вам вчера не надо было. Точно. Два года все спокойно, а сейчас опять странно себя ведете. Вставайте. Завтрак готов.
Она вышла из комнаты, оставив дверь открытой.
— Вы, блин, что, издеваетесь? — Крикнул я ей в спину. В ответ — тишина.
— Ну, конечно.... — Высказался вслух. Видимо, воздуху.
Спустил ноги с постели и принялся изучать комнату. Нет, не видел раньше такую. В прошлый раз, когда оказался в квартире Милославских, она, их квартира, выглядела иначе. Твою мать…Какая квартира? Мне психолог русским, человеческим языком объяснила, что я находился в каком-то там состоянии. Типа, кома, не кома. И мой мозг, сам, придумал себе историю, в которой ему было весело. А на самом деле, ничего этого не происходило.
— Ой, да и похрен! — Махнул рукой, собираясь встать с постели.
Даже если опять заскок. Ну, и пусть. Зато прикольно. Интересно, снова всех увижу?
— Слышишь, отец семейства. Пить, между прочим, Минздрав не советует.
В дверях комнаты стоял Семен. Сенька. Реально. Только выглядел он почему-то старше. Даже голос изменился. Появились басовитые интонации.
Я закрыл лицо руками и заржал. Сидел, как придурок, в постели. В трусах, в майке, и гоготал, словно племенной жеребец. Потому что, если это и сумасшествие, то слава богу! Как же круто, оказывается, когда едет крыша, но в нужную сторону! Вот почему все это время было наихреновейшее настроение! Я скучал по моему придуманному миру.
— Семен! Как же мне всего этого не хватало!
Вскочил на ноги, подошел к младшему брату и обнял его, прижимая башкой к своему плечу. Ни хрена себе! К плечу!
— А ты чего такой здоровый, не понял… — Я отстранился и посмотрел на Младшенького.
— О-о-о-о-о…Ясно. Опять, что ли, провалы в памяти? Говорил тебе вчера, не пей, дурак. Не пей. А ты, воооот…назначение надо обмыть. Такая должность досталась. Такое место. Люди годами к этому идут…
Сенька вывернулся, тряхнув головой. На нем была белая рубашка, брюки со стрелками, школьные, походу, и пионерский галстук. Все, как в прошлый раз. Кроме того, что на щеках, можно сказать, щетина начала появляться. А в росте он почти догнал меня.
— Сеня, сколько тебе лет? — Спросил я, начиная допетривать один момент.
— Во ты, Жорик, дурак, конечно. — Младшенький покрутил пальцем у виска и собрался двинуться по коридору дальше.
— Стоять! — Я поймал его за руку. — Давай, не выделывайся. Сколько лет?
— Четырнадцать мне! Алкоголик!
— Семен, не ври! Георгий Аристархович два года не пил! — Донёсся голос Антонины откуда-то из глубин квартиры.
— Лучше бы Георгий Аристархович два года умнел! — Крикнул Сенька Тоне в ответ, а потом показал мне язык и рванул, так понимаю, в кухню. Потому что с той стороны, куда он убежал, одуряюще вкусно пахло свежей выпечкой.