Обитаемые земли. Дилогия
Шрифт:
Это уже вождь не отрицал. Он клеймил колдунов, что решили проклясть купца. И беспокоило его не само проклятие, а что оно настигло купца в доме гостеприимца.
— Да, неприятно. А что эти значки говорят, вы понимаете? Возможно, стоит опросить членов его коллегии… тех, с кем он имел дела, я хочу сказать.
— Знать не знаю, но людей тебе укажу этих.
Купец не мог быть настолько восприимчивым, чтобы от грязного слова слечь в постель. И в колдовство Каперед не верил: проклятия действуют лишь на мнительных людей. Он хотел узнать своего больного, его образ жизни и характер. Изменения в поведении скажут лекарю больше, чем изменение лица.
Купцы народ закрытый, они не особо раскрывают свои тайны. Но похоже, что судьба больного волновала всех. Они уцепились за соломинку и с неприличным энтузиазмом рассказывали чужаку все, что знали про купца из рода Зижавов.
Приехал он из дальних земель, расположенных за великой северной рекой и находящихся под властью крупного союза племен. Каперед про Кенвентию слышал, говорили, что там обитает совсем дикое племя людей, не знающее законов божеских и людских. И мифические твари, во что уже сложнее поверить.
Купец действительно поражал местных торговец своей грубостью, которая не была злой или намеренной. Просто таков их язык и манера речи, характер и обычаи. Его приняли в общество, свели с семьей Верея и народом Немея.
Каперед запутался в количестве этих племен и народов. Множество купцов собралось в городе, они приехали из дальних земель, представители множества общин. Многие враждовали, многие конкурировали, заключали союзы и обманывали «вечных друзей». Обычные дела среди такого сорта людей.
Всех их не запомнить, да Каперед и не пытался. Его волновал только один купец, только один род — Зижавы.
Их представители отличались силой, здоровьем. Они легко переносили путешествие как по земле, так и по воде. Не боялись употреблять местную пищу, редко страдали запорами или слабостью.
— Их животам можно позавидовать!
— О да, жрут как кони.
Все отмечали обильный аппетит и неуемную жажду выпивки. Пили они даже больше, чем местные. Хмель их брал с трудом.
Прибывший прошлым летом Зижав поражал всех своей удалью. Он попортил несколько девок — Каперед решил позже пообщаться с ними, — влез в несколько конфликтов, которые, кстати, разрешились заключением союза между семьями. Вот уж удивительная личность.
Боги благоволили их семье. И даже варвары стали смотреть на удачливого мужа косо, они поняли, что завистливые боги вскоре обрушат на смертного молот наказания. Так и случилось.
Гром грянул осенью, когда состояние купца резко ухудшилось. Каперед это уже знал, требовал подробностей.
Зижав вдруг стал замкнут, всех подозревал в попытке отравить его, наслать на него немочь. Почему теперь и поговаривали, что его прокляли. Каперед отметил про себя, что это возможно стало навязчивой идеей купца. Но описание его портрета не указывало на это. Купец не был фантазером, не страдал от излишнего воображения.
— Нет, он любил простые развлечения: выпивку, драки и женщин.
— А театры?
— Песни? Не-е, такая ерунда его не прельщала. Я и сам редко посещаю площадь, танцоры меня раздражают. Если только не девицы то.
Каперед кивнул, улыбаясь. Он тоже любил поглазеть на пляшущих бабенок. Вблизи, правда, они оказывались на редкость страшными.
Собравшиеся в торговом доме купцы на перебой отвечали знахарю. Видать, история Зижава их особенно возбуждала. Не удивительно, такое случается не каждый день.
Гнев богов проявлялся не только во внезапной мнительности больного. В Черную ночь его начали преследовать демоны. Описания чудовищ были захватывающими и неправдоподобными. Похоже, что свидетели просто присочиняли подробности. Но что-то действительно изводило Зижава. Он стал искать спасения в храме, а потом направился в лечебницу. Месяц назад он слег окончательно, перестал реагировать на окружающих.
Все, на этом история заканчивалась. И конец ее печален, по мнению купцов. Они не пытались желать Капереду успеха, не веря, что какой-то чужак способен спасти их коллегу от смерти.
Каперед покинул торговый дом и направился в таверну, чтобы напиться.
Темий и палач сопровождали знахаря подобно псам, отправленным вдогонку за умирающим. Тьма подземного мира сгущалась вокруг знахаря. Каперед понимал, что Астанис свой позор спишет на чужака, обвинив его в преступлении. Колдун — чужак, его бросят в погребальный костер Зижава, когда тот умрет.
И позор будет снят с Астаниса. Уж он сможет убедить народ, что не повинен в болезни гостя. А подкупленные судьи и другие знатные семьи подтвердят это.
Как ни посмотри, а ситуация хуже некуда.
Каперед расположился в таверне, усевшись за большой стол. Здесь могло бы расположиться человек восемь, но сидел только один чужак. Дочка хозяина питейной принесла добрый стакан браги. Темию пришлось расплатиться, делал он это даже с радостью, будто счастлив угодить прославленному лекарю.
Даже палач, обратил внимание Каперед, поглядывал на него испуганно. Ведь если все пойдет не так: именно он будет пытать страшного колдуна и знатока человеческих душ.
Посмеет ли он ослушаться вождя или нет. Каперед с сомнением косился на спутников, оставшихся возле выхода. Нет, от них не стоит ждать помощи.
Напиток был вкусный, к принесенной еде Каперед не притронулся. Мутило от этих варварских каш. Он не изысков искал, просто устал от однообразия.
Украдкой вынув флягу с дурманящим зельем, знахарь плеснул добрую порцию в стакан с брагой. Вот так, вкус стал заметно лучше. И солнце засветилось веселее. Каперед не убирал флягу, крутил ее в руках. Осталось где-то половина снадобья. Придется готовить новое, а это не так просто. Кое-какие ингредиенты можно найти здесь, аппаратуру тоже смастерить можно.