Обитаемые земли. Дилогия

Егоров Алексей Игоревич

В трактатах упоминалось, что варвары разных племен употребляют различные украшения. Самое очевидно — отличительный рисунок на штанах или рубахах. Ничего подобного Каперед не видел. Воины и крестьяне одеты были практически одинаково, отличались лишь наличием или отсутствия оружия.

Тем чуднее казалась взаимная неприязнь воинов.

Каперед устал от того, что приходилось поспевать за лошадью. Веревка часто натягивалась и дергала его вперед. В таком случае всадник поворачивался и весело, но с жуткой гримасой поторапливал пленника. Остальные начинали смеяться и обмениваться

репликами.

Это злило. Бессилие и унижение выводили торговца из себя. Да, уже бывали случаи, когда приходилось вот так бежать за лошадью, и в те разы разбойники вели себя менее вежливо. И все равно это унижение злило гордого гражданина.

Мысленно он дал зарок отомстить этим пятерым. Если уж собрались его бросить перед вождем, так могли бы вежливо попросить его. Каперед не дурак и понимал, когда стоит сопротивляться, а когда нет.

Теперь он видел, куда его тащат.

Дорога расширилась; встречные телеги проходили мимо, не останавливаясь, чтобы пропустить всадников. Этот участок дороги не был испорчен зимними дождями и половодьями, ею часто пользовались и земля была сбита в твердое покрытие. Не сравнить с мощеными дорогами родины, но бежать стало легче.

Путь вел к лысому холму, доминирующему над местностью. Огромный каменный зуб торчал из тела холма. На нем возвышалась крепость, обнесенная мощной стеной.

Окрестные леса были вырублены, чтобы оставить открытым участок вокруг города. Рядом текла узкая речушка, по которой едва могла пройти одна лодка. Окрестные земли находились как на ладони, прекрасно видны с башен укрепления.

Над южными воротами развевались разноцветные полотнища, прикрепленные к копьям. Неприятные мысли появились у торговца при виде этих копий. Тряпки могли быть легко заменены головами. И одну кандидатуру на почетное место варвары уже захватили.

Каперед упал, обессилив. Некоторое время назад он обещал себе наказать всадников, теперь же свалился от ужаса и усталости. Помирать совсем не хотелось, в укрепленный город его тащили неспроста.

— Я торговец, только торговец, — бормотал Каперед.

— Вставай!

Воинам пришлось остановиться, двое из них спешились и пытались тычками заставить пленника подняться. Поднимающиеся к укреплениям путники глазели на них и тихонько посмеивались. Кто-то остановился и принялся громко рычать, указывая на упавшего пленника пальцем.

Собиралась толпа, громко насмехающаяся над южанином, незваным пожаловавшим в их земли.

Они видели перед собой не гордого гражданина, а всего лишь раба.

— Поднимайся! Не то заколю здесь же! — прорычал варвар, вынимая нож из ножен.

Его соратники нервно поглядывали на собравшуюся толпу зевак. Как бы добычу не отняли.

Смерть подходила вплотную к торговцу, он видел ее отражение в харе варвара. Воин действительно собирался прирезать пленника, чтобы не отдавать его ребятам, собравшимся вокруг.

Каперед встал, глядел только в землю. Ему бы следовало броситься в ноги, рыданиями омыть сапоги этих разбойников, чтобы вымолить право на жизнь. Так поступают цари и их посланники, видя грозных граждан. Каперед не мог так поступить, он хотел жить, но не собирался расставаться с честью.

— Ты восседаешь на этом муле, а меня заставляешь тащиться следом! — прокричал Каперед.

Собравшиеся вокруг варвары заткнулись, не ожидая, что пленник заговорит.

— Подумай сам, — продолжал торговец, — сколько я уже в пути, мои ноги ослабли от изнурительного бега! Руки мои онемели, — он поднял связанные руки, — да куда я могу деться?! Глупый ты дикарь!

— Ты с ума сошел?

Воин покачал в руке нож. Каперед не обращал на это внимания.

— Дай отдохнуть, тогда продолжим путь. И разрежь путы, наконец-то.

Он прошел мимо опешившего варвара и уселся на камень, лежащий возле дороги.

— Я хочу есть, — закончил Каперед и закрыл глаза.

Солнце светило на его лицо, приятно согревало. А пальцы рук на самом деле онемели, он совсем не чувствовал их. Если придется вести речь перед их вождем, то как же обойтись без рук? Как он докажет свое мастерство в знахарстве?

Прошло несколько минут, варвары переговаривались. Их речь теперь не походила на лай шавок, оставшихся без хозяина. Каперед понимал, что сейчас может последовать удар, резкая боль, а затем долгий путь в унылое царство смерти. Вот и узнает, есть ли оно на самом деле.

Можно считать, что его исследование продолжится. Только забытые храмы он будет искать не среди лесов, а по ту сторону.

Подошедший варвар заслонил солнце, торговец поборол желание повторить высказывание одного философа. Все равно этот варвар ничего не поймет. Вспоминая об отрекшемся от мирских благ мудреце, Каперед старался отвлечься от холодка внизу живота. Именно сюда варвар нанесет удар, чтобы пленник мучился, не умер сразу. На землю вывалятся кишки, торговец успеет осознать, что умирает, испытает ужас.

Его пленители не милосердны, они лишат его легкого пути во тьму.

Лезвие ножа коснулось кожи запястья, варвару пришлось потрудиться, чтобы разрезать путы.

— Хорошая веревка была, — ворчал он, — жаль ее.

— Нечего было так тянуть, — ответил Каперед. — Вот узлы затянулись.

— Поговори мне еще.

Каперед открыл глаза, взглянул на руки. Кровь потекла к похолодевшим кистям, которые тут же заломило от боли. Нельзя было так быстро ослаблять путы, да и вообще нельзя было над ним издеваться, устраивая бег по дороге на привязи.

— Вставай и пошли, — варвар схватил пленника за запястье и поднял его на ноги.

Они продолжили путь, но шли уже в полном молчании. Один воин спешившись, шел рядом с пленником. Либо чтобы тот не убежал, либо чтобы отряд подстраивался под его шаг.

Каперед старался не злить варваров и поспешал, хоть идти в гору становилось все тяжелее.

На воротах стояли караульные, торговец насчитал десяток воинов в кольчугах. Возможно в сторожке, дежурил целый отряд, строение было огромным. Проходя под ним, Каперед задрал голову. Он увидел решетку, множество бойниц. Такая хитрость казалось необычной для варваров. Каперед не мог поверить, что эти дикари знакомы с военной наукой.