Обитель душ 2. Эфемерность величия
Шрифт:
— Трусишь? — Сверкнула глазами Зарина. — А если бы это происходило в Королевстве Весов или Девы, ты бы столь же эффектно в страхе поджимал хвост?
На лицо Хонора набежала тень.
— Я не самоубийца, — тихо признался он.
— Но ты у меня на службе, так что кончай выпендриваться и берись за дело.
Юноша издал рычащий звук и, запустив пальцы в волосы, раздражено взлохматил их.
— Святая Земля! Ладно, уела. Но на рожон я лезть все равно не буду.
— Ты же стихийник, Бюрократишко. Устрой феерическое шоу.
— Посреди жилого района? Шутки шутить изволишь?
— Тот парень тоже стихийник.
— Я это понял, но, заметь, у него преимущество. Он не чурается использовать свои силы на людях.
Пальцы Зарины сграбастали воротник мундира Старшего Советника, и девочка силой наклонила юношу к себе.
— Просто попробуй его выследить, — вкрадчиво сказала она, врезаясь своим лбом в лоб Хонора.
— Ладно, психованная. Отпусти.
Зарина выпустила воротник юноши и обернулась к гарпии.
— Ты найди Ротшильда и дай ему описание Ловэля Шакуилла. Пусть его караульные ускорятся. Даже если этот парень — стихийник, далеко он убежать все равно не сможет. Он все еще где-то в Наркиссе.
— Мне идти одной? — У Ланиэль расширились глаза.
— Шевелись!
— Да, госпожа! — Гарпия развернулась и рысцой бросилась по переулку.
— Вы тоже. — Зарина замахала на Хонора и Имбер руками, будто пытаясь разогнать стаю голубей.
— Плохая идея снова оставлять тебя одну, — засомневался Хонор. — Ты не знаешь города и можешь заблудиться. Ротшильд убьет меня, если я не приведу тебя обратно в замок.
— Топографическим кретином я бываю крайне редко, — огрызнулась Зарина, сильнее натягивая на голову шапку. — Сам не потеряйся, ботаник.
— Обойдусь без твоей заботы.
— Я лучше с Вашеством пойду. — Имбер попыталась приблизиться к Зарине, но Хонор дернул цепь, и девочка полетела обратно к нему.
— Не рыпайся, воровка.
Зарина не стала ждать начала нового спора. В конце переулка обнаружилась крутая лестница, и Эштель пролетела по ней, едва касаясь ступеней ногами. Сейчас бы ей очень пригодился второй уровень обонятельного восприятия. Ловэль Шакуилл источал пряный аромат, и Зарина могла бы, словно ищейка, выследить его по нему.
Впереди замелькали огни, и на девочку обрушилось море звуков. Зарина остервенело заморгала, ослепленная вспышками. Она находилась на какой-то широкой улице. Вокруг нее сновала толпа людей, а из открытых дверей домов по обеим сторонам улицы лилась музыка. Судя по всему, она вернулась на одну из двуликих улиц. И это называется комендантский час? Всем бы так.
— Эй, малец, ты только что вышел из того переулка?
Зарина повернулась к человеку, обращавшемуся к ней, и тут же напряглась. Солдат был одет в мундир, не соответствующий форме воинства Королевства Водолея, но знак на его груди, несомненно, принадлежал к символике Водолея.
— В комендантский час нельзя переходить на трехликие улицы. — Солдат сощурился. — Детям вообще не стоит соваться на трехликие улицы.
Эштель сосредоточенно скосила глаза. Не очень хорошо, если ее задержат караульные мэра Кромски. Начнут допрашивать, выяснять, кто такая и откуда. Не ахти перспективка.
Не стараясь даже вслушиваться в речь солдата, Зарина вся подобралась и на новом потоке слов юркнула под руку мужчины. Тот несказанно удивился этому маневру. Вряд ли ему когда бы то ни было пытались оказать сопротивление. Что ж, в жизни у него будет встречаться еще много огорчений.
Слыша топот солдат за спиной (первый позвал товарища на подмогу), Зарина проскользнула сквозь толпу и едва не влетела через дверь, сияющую огнями, в какое-то заведение. Отступив, она мельком посмотрела на вывеску. В мозгу зашевелились винтики.
Вывеска гласила «Кабаре «Ожье-Рашель».
Глава 9. Кан-кан, недорого
Открывается дверь, и ты теряешься в сказке,
Быт жизни уныл, ты мечтаешь о встряске,
Здесь скука пройдет, здесь слов таких нет,
Здесь равные все — и король, и валет.
Окружают огни, как будто ныряешь ты в краски,
Тебе все равно, ты погружаешься в пляски.
Волшебные тайны откроет зал смеха,
Все настоящее, друг, нет иллюзии эха.
Звон неземной ударяет по слуху,
Господину та леди дала оплеуху,
Но чары навеял не этот нам дар,
Напиток игристый, и в жилах пожар.
Что вечер подарит, ты ждешь в нетерпении,
Ушли все тревоги и исчезли сомнения,
Ты ловишь мгновения, ждешь впечатлений,
И ты счастлив будешь — здесь нет исключений.
Толпа замерла, словно ждет наводнения,
Тишина на мгновение — пришло провидение?
По ступеням на сцену кто-то взбирается,
Смотри, друг, внимательно — шоу начинается!
Двухэтажное здание в квартале от Центральной площади Наркисса, привлекающее внимание, главным образом, витиеватыми рамами на окнах, которые удивляли взор в дневное время молочным оттенком, а по ночам в свете переливающихся огней соседних увеселительных заведений вспыхивающими нездоровым лиловым цветом и навевающими странноватые мысли, а не сплошняком ли они вырезаны из лунного камня, и известное ныне как кабаре «Ожье-Рашель», по праву можно было считать старейшим сооружением в городе. Поставка светоч-камней морскими путями еще была в перспективе разработки, а каменных стен вокруг Наркисса даже не планировалось, — сказать по правде, самого города тоже не наблюдалось; лишь парочка осевших в землю домишек, составляющих в своей жалкой массе слегка недостающую до полноценного населенного пункта деревушку, — а строение будущего кабаре уже мозолило глаза.
Утопающее в девственной зелени массивное сооружение служило пристанищем путников, держащих путь к границам Королевств Близнецов или Весов, смотря какое направление они избрали своей целью, или паломников, совершающих малопонятное большинству жителей Утопии сезонное путешествие к мертвым водам Костяного моря. (Хотя некоторые персоналии, острые на язык, но туповатые на содержимое головной черепушки, утверждали, что любопытствующих сюда влечет желание увидеть живую гарпию, ведь как-никак где-то в море располагался Закрытый остров — знаменитое пристанище знаменитых чудищ, — а потом вернуться домой и рассказывать всем готовым слушать любой бред о том, что они едва-едва остались живы после встречи с кровожадным монстром).
Но как ни крути, слухи, ураганом гуляющие по всей Утопии и наполненные нелепыми сведениями, порожденными умами страдающих от горячки личностей, о том, что небо над береговой линией Костяного моря и на всем горизонте легче воспроизвести по памяти на полотнах художников-любителей, чем увидеть собственными глазами из-за плотных стай гарпий, день и нощно облепляющих небесный свод плотным синеватым слоем, шли на пользу бизнесу «Ожье-Рашель». Хотя в то время здание не представляло собой кабаре да и названия своего не имело. (Зато у него существовало прозвище «Точка Ушиба», данное ему не в меру беспокойными и любящими совать нос в чужие дела путешественниками из других Королевств за то, что оно находилось на земле, «ушибленной» гарпиями, другими словами, часто страдавшей от нашествий этих существ). Но для усталого путника всегда были гостеприимно открыты двери тогдашней таверны. Здесь же располагалась гостиница на семь с половиной номеров. «Половина» относилась к полуоткрытому помещению в задней части здания. Если попадался постоялец не столь притязательный и готовый к тому, что его будет слегка поддувать северными ветрами из открытых проемов в стене, то это помещение становилось весьма полноценной восьмой комнатой. К тому же вид из этих проемов был отменный — манящая стальная гладь Костяного моря вдали. А что еще нужно непривередливому поклоннику прогулок к неизведанным чудовищам?